Лежать было неудобно, жёстко, да ещё и затылок тянуло от сильной боли. Ния заворочалась, принимая удобное положение. Что произошло с ней, боги пресветлые?! С трудом открыла глаза и застонала от новой боли.
– Тише, тише, Ния! Потерпи, детка, сейчас будет легче. Магии нет, но зелье мы варим всё равно на лечебных травах. Не сразу, но помогут, – уговаривал её мамин голос.
Мамин голос?! Ния напрягла зрение: в помещение было темно и лица женщины, склонившейся к ней, не было видно. Но голос! Руки!
– Мама?! – неуверенно спросила Ния.
– Я, это я, девочка, – сквозь слёзы согласилась женщина. – Пресветлая дала нам встретиться, да только горя теперь ещё больше: как тебе выбраться отсюда? Как спастись?!
– Почему только мне, нам вместе, – ещё не понимая положения, не видя лица матери, но уже осознавая сложность ситуации, ответила Ния. – Я сейчас оклемаюсь, и мы выберемся, обещаю тебе, – заверила она нечаянно найденную родительницу.
– Ах, ты, борец с несправедливостью. – ласково усмехнулась женщина. – Всегда такой была, с раннего детства. Характер! На-ка выпей, воительница.
Губ Нии коснулся край керамической кружки и зелье с запахами ромашки и мелиссы полилось ей в приоткрытый рот. Хорошо! Ния и сама бы при подозрении на сотрясение заварила эти травы, а лучше настояла бы их.
Тиана помогла дочери устроиться повыше, подложив ей под спину подушку, и Ния, наконец, смогла немного оглядеться. Потрогав ещё раз саднящую шишку на затылке, она спросила у Тианы:
– Ну, и где мы находимся? Что это за сарай? И что это за тяжёлые браслеты на руках?
Место ей не понравилось, но, может, ответ матери будет не так уж страшен. Однако, то, что она услышала исключало всякую возможность немедленного освобождения. Придётся здорово подумать и постараться, прежде чем выбраться отсюда.
– Это тюрьма, дочка, – печально начала Тиана. – Можно сказать, личная тюрьма княгини Лайзы. Здесь находятся люди, которые что-то узнали о её делах, или люди, которых она ненавидит, или те, кто ей мешает.
