— Караул! — сорвался он с места и под удивленными взглядами соседей стал шарить за пазухой в поисках револьвера.
— Что с вами, любезный? — осведомился сидящий напротив него худой господин в новенькой чиновничьей фуражке.
Ответом ему был совершенно безумный взгляд будущего домовладельца и купца первой гильдии.
— Сон дурной приснился? — сообразила дама с хитрым лицом в потрепанном салопе, знавшем некогда лучшие годы.
— А? Что? Неужто сон? — пришел, наконец, в себя Федя.
— Бывает, — сочувственно вздохнула попутчица. — От трудов, от мыслей тяжких, а особливо от кривых взглядов.
— От каких? — непонятливо вытаращил глаза Шматов.
— Сглазили тебя, касатик, — с готовностью пояснила дама. — Люди-то вокруг жадные, да завистливые, вот и смотрят так, будто украсть хотя!
Высказанные непонятной женщиной мысли внезапно показались Федору весьма здравыми, поскольку люди они такие и есть.
— Спишь, поди, плохо, — продолжала ковать железо, не отходя от кассы попутчица.
— Нет, — чистосердечно признался парень. — Спать я лютый. Мне их благородие Дмитрий Николаевич, даже пенял за это. Мол, царствие небесное просплю.
— Так это же верный признак! — всплеснула руками женщина. — Черную немочь на тебя напустили. От нее спать постоянно хочется!
— Бог мой, какой вздор! — не выдержав фыркнул чиновник. — В наш просвещенный девятнадцатый век говорить о каких-то диких суевериях. Порчах, сглазах.
— А вы, господин хороший, не вмешивались бы, коли не разбираетесь! — окрысилась дама. — На вас я тоже вижу, заклятие висит, а вам и невдомек, что дело может плохо кончиться!
— Заклятие?! — ахнул Федя.
— Оно самое!
— Нет, это уж совсем никуда не годится. Увольте меня от выслушивания подобных глупостей!
— Женаты вы пятнадцать лет, а детей нету, — быстро перебила его попутчица.
— Верно, — был вынужден признать скептик, сбившись на полуслове.
— Служите давно и честно, а повышения нет, как нет?
— Какое уж тут повышение, о награждениях и то позабыл. А ведь стараюсь, — пригорюнился чиновник.
Не прошло и пятнадцати минут как ушлая гадалка, а именно такова была профессия почтенной дамы, совершенно овладела вниманием своих попутчиков. Раскинув карты, она принялась стращать их кознями пиковых дам и трефовых королей. Дальние дороги перемежались с нечаянными радостями, которые, однако, вполне могли привести в казенный дом. Слушать ее, впрочем, было интересно, и два взрослых и вроде бы разумных мужчины внимали словам первой попавшейся им проходимки, развесив уши.
