— Итак, я прошу вас, друзья мои, проявлять благоразумие и соблюдать хладнокровие. Вперед пройти мы не можем — это понятно. О возвращении назад и речи быть не может — даже если бы это нам удалось, мы бы рисковали нарваться на повстанцев. Я вижу здесь один разумный выход…
— Молиться, — буркнул себе под нос Антон и, продолжая одной рукой гладить плечо Карины, другой покрепче прижал к себе неизменный футляр со скрипкой. Он еще успел подумать, что, быть может, разрушить завал могла бы помочь какая-то мелодия, что он мог бы восстановить все, как было… Но неугомонный Ашет опередил его.
— Пробиваться через завал? Вообще говоря, если уж думать и рассуждать хладнокровно, то Эрнесто прав — у Карины и Фредо есть какая-никакая магия, у меня и Антона есть зачарованные инструменты, а Фаррад и Эрнесто вообще не люди, так что…
Рука охотника уже скользнула за пазуху, к флейте, когда Фредо неожиданно остановил его.
— Зачарованные инструменты обладают слишком большой разрушительной силой, Ашет. Во-первых, звук флейты может отразиться от завала и ударить по нам, а во-вторых, ты можешь случайно пробить потолок и тогда на нас хлынут воды Клоата.
— Я не так уж и плохо… — начал, было, возражать молодой человек, но Тревор, не выдержав, резко прервал его.
— Да выслушайте же вы меня наконец! — король нахмурился, обводя примолкших спутников долгим взглядом, — Голоса, что мы слышали, что слышим и сейчас — они доносятся сбоку, а не спереди! Марек предупреждал нас не сворачивать в боковые тоннели, но выбора нет — мы должны найти ответвление от главного прохода и попытаться обойти завал.
Молчание, воцарившееся после призыва монарха к тишине, продолжилось. Спутники переглядывались, хмурились, кивали или качали головами и, похоже, пытались понять одно — не свихнулся ли, наконец, венценосный правитель, не говорит ли его устами сейчас монстр, обитающий в его душе.
— Мне казалось, когда мы шли сюда, я видел в левой стене темное пятно, — медленно заговорил после раздумья Фаррад, — Мне даже почудилось, что, когда мы миновали его, голоса зазвучали как будто громче… Но, друзья мои! Я вынужден сейчас сообщить вам о своих подозрениях, дабы мы вновь не попали в ловушку. Мы все слышали, что говор, звучащий в недрах лабиринта, довольно странен и совсем не похож на человеческую речь. Но мне он знаком. Несколько лет назад я, подумав, что изучил уже все на свете, и что не знаю, чем бы себя занять, начал изучать язык… гоблинов.
