— Меч! Что ты возишься?
— Не понимаю, в чем дело, господин, — прокряхтел в ответ страж, — Рукоять горячая, а меч застрял, не знаю… Есть!
Клинок, пылающий огнем, вылетел из ножен и замер в руке изумленного человека, воздетый к небесам. Капли расплавленного металла, стекая по его лезвию, падали на землю у ног Анатолия, прожигая маленькие ямки в ней.
— Кол, Стрела и Расплавленный Меч… — прошептал совершенно потрясенный воин и, сглотнув, неловко взмахнул мечом. Обжигающе горячие капли окропили толпу беснующихся людей.
Послышались крики; кое-кто начал бросать оружие.
Шин, испытывая некоторую зависть, решительно выхватил из-за спины лук и, вскинув его, прищурил один глаз. Ему надо было обнаружить стрелка, выследить его среди этого безумия и подстрелить, обезвредить, пока он не навредил кому-нибудь… Нет… Нет… Мечи, мечи, колья, стрелы, кистени, дубины, кастеты… Вот!
Выглянувшее из-за туч солнце тускло блеснуло на дуле револьвера, и Шин, прицелившись, спустил тетиву.
Воздух взвизгнул, рассекаемый стрелой; парень чуть вытянул шею, готовый ликующе сообщить о гибели неизвестного нарушителя закона и порядка… Но неожиданно изумленно охнул.
Человек, в которого он целил — высокий, подтянутый, сильный человек в простой одежде моряка, и треуголке на голове, — держал стрелу за самый кончик, поймав ее за миг до того, как она пронзила его сердце. Держал, и озирался, пытаясь понять, кто осмелился выстрелить в него.
Наконец, взгляд его нашел Шина. По лицу тенью скользнуло понимание и, к удивлению лучника, незнакомец принялся протискиваться сквозь толпу к нему.
Аркано, не замечая этого, ошарашенно наблюдал, как восторженный Анатолий, восхищенный обретением нового оружие, разбрасывает вокруг капли расплавленного металла, болью заставляя людей прекратить бойню. Враги кричали, хватались за руки и лица, за головы, бросали оружие и валились на колени, уже не способные продолжать бой, уже готовые сдаться друг другу или тому, что вынудило их остановиться.
Толпа безумцев постепенно редела — боль действовала отрезвляюще, а тех редких глупцов, что еще пытались продолжить битву, сбивали с ног уже свои и гневными криками заставляли остановиться.
Идти стало легче. Незнакомый моряк уверенными, широкими шагами приблизился к главнокомандующему и его маленькому отряду и, не убирая револьвер, коснулся двумя пальцами шляпы, чуть склоняя голову.
— Фракасо! Ты тут, я вижу, главный, здоровяк? — приветливо осведомился он, — Что за месиво перед королевским дворцом, где король?
