– Пожалуй, сперва необходимо избавиться от вашей одежды, – Майя перекрестилась, поставила руки на талию и заходила по комнате. – Ведь такую у нас не носят, ну, или пока не носят. Да и что это за одежда такая?! – Майя с долей неодобрения взглянула на потёртые джинсы и покрытую кружевной сеткой чёрную блузку, которые были на Клэр. Взамен она достала из запылённого шкафа одежду своего старшего брата: солдатские сапоги, рубаху, зелёный мундир корнета и серую шинель. Она помогла Клэр одеться и заколоть волосы так, чтобы та больше была похожа на юношу, чем на девушку, ведь у мужчины больше шансов не привлекать к себе постороннего внимания.
Клэр не стала спорить и с радостью приняла её совет, так как другого варианта развития событий она по-прежнему не находила. Форма на удивление подошла ей по размеру, за исключением сапог, которые оказались немного малы. Клэр стояла у грязного зеркала и, рассматривая себя, ощущала дрожь от волнения.
– Прости, а твоему брату эта форма больше не пригодится? – спросила она невзначай.
– К сожалению, нет. Он был убит в декабре 1805-го… Это его старая форма, ещё когда он служил корнетом, поэтому она бы не пригодилась ему, даже будь он жив. Так что берите без стеснений. Кстати, эту квартиру ему подарил один офицер, которому он некогда спас жизнь. Ну а теперь она пустует, и я лишь изредка прихожу сюда. Говорила мне моя барышня: «Продай ты эту рухлядь», а я всё с силами не соберусь, уж так о покойном брате мне напоминает.
Клэр поразило, что Майя говорила о смерти своего брата совершенно без грусти. Зная, каково терять близкого человека, она не могла не спросить о случившемся.
– Ты так говоришь, словно тебе не жаль его, – взглянув на выражение её лица, сказала Клэр.
– Отчего же? – ответила Майя, убирая ненужные вещи в шкаф.
– Не знаю… Ты не выглядишь грустной.
– Грусть надобно показывать? Она находится внутри меня, зачем же видеть её остальным? К тому же прошло достаточно много времени. Я стала забывать эту боль, на всё воля Творца нашего, – тут же добавила она. – Живу сегодняшним днём и хочу жить счастливо. Уверена, и мой брат желал бы того же.
Майя словно проглотила скопившийся у неё в горле ком, но никак не выдала свою печаль. Позже Клэр поняла, что вопрос был некорректный, и ей стало очень стыдно.
– Да уж, видела бы меня бабушка: – шёпотом произнесла она, пытаясь разрядить обстановку.
– Хочу вас предупредить, – осторожно начала Майя. – Я не знаю, насколько точно вы сейчас осознаёте, где находитесь. Всё это так странно, прости Господи! Поэтому хочу кое-что рассказать. Я свободна и не отношусь к крепостным. Нам с братом даровали вольную ещё при рождении. Семейство, которому я ранее прислуживала и помогала по хозяйству, из очень обедневшего дворянского рода, проживавшего когда-то в Австрии. Мы с братом тоже австрийцы, но большую часть своей жизни прожили здесь, в России. Сейчас я работаю в поместье семьи Милановых. Это очень добрая и отзывчивая семья. Пусть они не очень богаты, но в определённых кругах имеют особое влияние. В каких именно точно не ведаю. Мои родители по воле случая имели возможность ходатайствовать перед прежним барином, чтобы тот передал нас под покровительство его близких друзей Милановых. В моей стране работа в качестве прислуги не является чем-то оскорбительным, поэтому я попросила графиню Миланову помогать ей по дому, несмотря на то что она не раз пыталась нарядить меня и вывести в свет. Так вот, я думаю, было бы хорошо привести вас в их дом, хоть на первое время. Я вижу по вашим рукам, что вы в жизни не работали. Думаю, они поверят в историю о барышне, которая потеряла память и нуждается в помощи. – Майя присела на кровать и покорными глазами принялась смотреть на Клэр снизу-вверх, изучая её, словно заморскую диковинку. На Клэр в тот момент все так же были любимые потёртые джинсы с завышенной талией и чёрная кружевная блузка.
