Рассвет пришлось встречать во все том же узком проеме между домами. Ночью перемещаться городом было бы слишком опасно, ибо в комендантский час их присутствие вызвало бы подозрение, поэтому пришлось ждать утра, чтобы слиться с толпой. Им даже удалось немного вздремнуть, опершись на мешки с песком. Не самая лучшая кровать для принцессы, поэтому основной «удар» на свою спину принял Сэррас. Галатея же довольно удобно разместилась на груди мужчины, согреваемая кольцом его рук.
Флеймфанг проснулся первым, услышав, как на крышу слетелась стайка голубей. Они шкрябали мелкими когтиками по черепице и ворковали, словно ведя о чем-то свою птичью беседу. Небо к этому времени зарделось в свете первых лучей. Глядя на него, пусть оно и было узкой полоской между домами, мужчина ощутил нечто доселе неведомое, а именно — умиротворение. Довольно странно, учитывая их нынешнее положение дел. Опустив взгляд на Галатею, мирно покоившуюся на его груди, он поцеловал ее макушку, втянув носом запах волос. «Если и стоит ради чего-то жить в этом мире, то только ради того, чтобы ее сон всегда был таким спокойным», — подумал Сэррас, не решаясь будить принцессу, но тут голуби всполошились при виде гуляющей неподалеку кошки, и шум их крыльев заставил девушку разжать веки. Галатея слегка привстала, взгляд ее был рассеянным, как если бы она пыталась вспомнить, где она. Встретившись взглядом с Сэррасом, внимательно изучающим ее заспанное личико, в глазах девушки проявилась ясность. Какое-то время она тоже просто смотрела на него, пытаясь осознать произошедшее, и мужчина даже напрягся, испугавшись, не жалеет ли принцесса о том, что произошло между ними этой ночью. Но его опасения оказались лишними. Галатея потянулась к нему и нежно прижалась к его губам. Этот поцелуй оказался настолько трепетным и осторожным, по сравнению с предыдущими, что Сэррас едва мог поверить, что его ледяная принцесса вообще способна на проявление чего-то подобного. Мужчина почувствовал, что в штанах снова становится тесновато, но едва он подумал о том, чтобы повторить акт любви, девушка резко отстранилась и выпрямилась во весь рост. Натянув чужой дождевик, она попыталась скрыть таким образом отсутствие нескольких пуговиц на рубашке, а заодно и спрятать свое лицо.
— Чего расселся? Мы почти у цели, — сказала Галатея нарочито серьезным тоном.
С восходом солнца город действительно оживился. Всюду звучала тилийская речь, но, благо, и Галатея, и Сэррас прекрасно владели этим языком, поэтому переговаривались исключительно на нем.
