Утреннее солнце пронизывало спальню лучами света, в которых серебрилась пыль. Из приоткрытого окна доносился щебет птиц, едва слышно шумел ветер, раскачивая еловые ветки. И больше ничего. Абсолютная гармония тишины. Еще чуть-чуть, и можно было бы поверить, что ночное происшествие было всего лишь кошмарным сном, но порванное платье и успевшие проступить по всему телу мелкие синяки служили неоспоримым доказательством того, что этот кошмар был реальностью.
Галатея, словно каменное изваяние, невидящим взглядом наблюдала за действиями служанки, сметавшей с ковра остатки стекла. На краю кровати, напряженная, как струна, сидела Нулара.
— Я не должна была тебя оставлять, — сказала она сквозь слезы, когда худощавая служанка покинула спальню.
— Об одном прошу тебя, Лара, — наконец заговорила Галатея, впервые посмотрев в глаза подруги, — Никому ни слова. Ни Идмонду, ни Ральфу, ни кому либо еще.
— Конечно, я понимаю, — закивала головой девушка.
— Поклянись мне! — Галатея резко потянулась к Нуларе и с силой сжала ее руки. Во взгляде девушки было что-то отчаянно сумасшедшее, от чего подруге стало не по себе.
— Клянусь, Тэй. Правда! — только и ответила Нулара, оторопев от неожиданной перемены в поведении Галатеи.
— Хорошо, — расслабилась девушка, и отпустила руки, — А теперь, позволь мне ненадолго остаться в одиночестве. Мне нужно подумать.
— Да, да, конечно. Мы будем ждать тебя внизу. Только не раскисай.
Подруга ушла. Галатея, заставив свое ноющее тело двигаться, направилась в ванную комнату. Там она включила горячую воду и, присев на край мраморного покрытия, попыталась войти в состояние так называемой медитации. По коже сразу же поползли мурашки. Она могла просидеть так несколько часов, слушая как бурлит и пенится вода и размышляя обо всем, что было на тот момент важным. Девушка, сосредоточившись, полностью перенеслась сознанием в ночь. Образ насильника все еще был свеж, как если бы он сейчас стоял перед ней. Однако, в его внешнем виде не было ничего, что могло бы как-то намекнуть на личность мужчины. Ей показалось, что незнакомец имел весьма внушительный рост, но даже это могло оказаться иллюзией, созданной под воздействием страха и темноты. Более того, как бы Галатея не старалась, она не могла вспомнить его запах. Будучи вервольфом, можно было бы запросто распознать кого угодно по запаху, но ее насильник это предусмотрел и, видимо, принял меры для того, чтобы от него избавиться.
