Шмаль был чернее ночи. Лапы, подушечки на лапах, нос, усы и хвост были под цвет якутского угля. Правда, где-то в подмышке затесался коричневый пучок, доставшийся от отца, расстрелянного за угон княжеской баржи с песком. Но авторитетный кот, которого сторонились даже медведи, всякий раз скрывал пёструю разнообразность под жилеткой со множеством карманов для всякой всячины — в большем своём оружия и барахла.
— Подожди пять сек, — взглянув на часы, зевнул Шмаль. — Школа скоро опустеет. Затем прошмыгнём в книгобанк и привет прокурору.
— Ах да, библиотека. Но там ведь дверь с замком, — озаботился проблемой рыжий Барс. — Босс, ты сможешь открыть или ну её, эту библиотеку?
— Не дрейфь, братка. У меня вездеход ко всем замочкам в этом кабаньем стойле, — сверкнув длинным клыком, хмыкнул чёрный кот, вытащив из кармана магнитную карту-ключ. — Универсальная, мать её! Приложил к двери и заходи, куда вздумается… хоть в медицинский кабинет, хоть на крест за спиртягой.
Барс перевернулся на спину, выпустил острые когти и принялся вдумчиво вылизывать лапу.
— А когда ты найдёшь картинку с твоим дедушкой, и мы выберемся из школы, ты возьмёшь меня с собой в далёкую страну?
— Тысячу раз базарил, что вместе попрём. Не пались, братка. Тихо! — шикнул Шмаль.
Барс на мгновение замер, оценив обещание друга, уехать далеко-далеко к рыбкам, к ласковому солнышку, где золотые самородки сами запрыгивают в мошну.
— Это хорошо, что вместе, — замурчал рыжий. — Там море. Там столько вкусной рыбы. Я где-то читал, что в Стране Крым нет волков. Это правда?
— Откеля на пляже волки? Тама только собачонки, и те — еле-еле душа в теле: мелкие, тощие, с голубыми ошейниками. Ты братан не боись, я своих не кидаю, — успокоил друга Шмаль.
— Страна Крым… волны, чебуреки, кошечки… — мечтательно закатил глаза Барс и тихонько захрапел. И только ему стали сниться весёлые Маньки и Фроськи, как он почувствовал толчок в плечо.
— Цыц! Не сопи!
Коты увидели, как в просторном, пустом коридоре учительница отчитывала хрюшку-первоклассника. Говорила она тихо, почти шёпотом, но проявляла агрессию, будто вот-вот впадёт в «ярость». Поросёнок не спорил. Опустив рыльце в пол, принимал наказание за шутки, отпущенные в классе и шмыгал соплями. Человеческая женщина подняла за подбородок мордочку маленького хряка, требуя смотреть ей в глаза. Школьник пищал, чесал пузико и в страхе пускал слезу.
— Всё-таки они терпеливые. Потому что умные! — восхитился Шмаль.
