— Усеник Сиз из пятого «А», однако, не первый раз проявляет неувазение к Владимиру Сергеевисю. Своим поведение он провосирует непослусание в классе. Я ставлю вопрос об исклюсении хулигана Сиза. Этому переростку дорога на фронт. Мне, однако, не нузна партизансина в сколе.
— Да гнать этого Чижа надо! — вспылил Владимир Сергеевич, преподаватель военного дела.
Его запястье правой руки было стянуто тугой повязкой и ломило плечо. Пятиклассник, весивший больше ста семидесяти килограммов, врезался в преподавателя своим рылом, сбив его с ног. Падая на пол школьного спортзала, учитель вспоминал боевые искусства, но ничего не вышло, потому что впасть в «ярость», означает — конец преподавательской карьеры. Владимир Сергеевич шлёпнулся точно на руку и получил вывих. Болела лопатка и копчик; трещало в голове.
— Давайте сразу всех вышвырнем из школы! — категорически была против старенькая женщина, преподаватель сельхоз уроков, Наталья Андреевна. — Пятый «А» разгоним, пятый «Б» распустим — и далее по списку. Отправим всех на войну, а сами начнём пухнуть от голода и облизывать вместо таблеток камни из лужи. И скажите мне на милость: кто будет сажать капусту, собирать урожай картофеля и плавить колоши? Нет, я решительно протестую!
Всё чаще случались стычки с учениками. Окрепшие подростки, которые через год превратятся в боевых кабанов, ослушивались воспитателей почти ежедневно — точно какая-то зараза пробуждала во вчерашних поросятках свирепую злость. Каждый учитель знал, почему так происходит. Свиньи с каждым годом становились всё агрессивней. Межвидовая ненависть росла, словно кабаны желали уничтожить вчерашних хозяев. И потому каждый человек ожидал пришествие своего императора. Все верили, что только император Варакин в силах излечить нарастающую ненависть.
Директор прислушался к словам пожилой коллеги. Он призадумался и сказал:
— Возмозна, я поспесыл с выводами, увазаемые друзья. Но так или инасе… безнаказанно оставлять такие поступки нельзя. А то скоро сколу наводнят инспекторы полисии. И нам всем не поздоровиса.
Иванов прищурился, бросив взгляд в зал. Его математический мозг — а он преподавал именно математику, — подсказал, что не все учителя находятся на экстренном совещании. В зале оставались свободными пять мест, выделенные для людей; но должно остаться ровно четыре. Быстро сосчитав, что не хватает одного человека, директор задал следующий вопрос:
— Так поступать безответственно! Кого нет в совесянии? Кто отсутвует?
