— Аянами, уходим отсюда. Пойдем, погуляем по базе.
— Хорошо.
Не прощаясь ни с кем, не заботясь о разговорах и смешках, он вышел с Рей на ярко освещенную улицу «Токио-3». Из респираторов вырывался едва заметный пар: в последние дни ближе к ночи зачастили легкие заморозки. Скрытое маской лицо Аянами повернулось к нему, и Синдзи ответил на немой вопрос:
— Давай к ангарам пройдемся.
— Хорошо.
Они молча шли пустынной улицей мимо складов и казарм, не отвечая на приветственные жесты часовых и игнорируя патрули. Словно находясь в ЕВЕ, Синдзи отчетливо слышал сердце девушки — уверенный, слегка ускоренный ритм. Ему впервые хотелось что-то сказать — нарушить чем-то затягивающее спокойное молчание, как-то пробиться через эту стену, посмотреть, что за ней, узнать… Узнать…
— Аянами… Прости меня.
— За что, Икари?
— Я не чувствую, когда тебе плохо.
Девушка молчала, и Синдзи понял, что сказал непоправимое. Правда оказалась очень жестокой по отношению к самому близкому человеку, и он уже не мог остановиться:
— То есть… Я ощущаю твою боль после тестов, страх, вызванный синхронизацией. Но когда мы просто рядом… Я… Не могу так, как ты сегодня…
Она кивнула.
— Все в порядке, Икари.
— В порядке?! Что здесь в порядке?
Икари почувствовал ее руку на рукаве своего пыльника. Безликая маска выдохнула прядь пара и тихо произнесла:
— Когда мы просто вместе, мне не бывает плохо. Так что — все в порядке, Икари.
Синдзи замер, ощущая, как теплеет внутри: ей не нужна его защита, не нужны поступки — нужен просто он сам. Нужно, чтобы он был. «Хорошо, что на нас маски, иначе мы бы наверняка…» Следующая совсем не глупая мысль была о том, что они живут вместе, и в квартире масок не будет. Где-то глубоко в душе проснулся и вопросительно приподнял голову проказливый молодой парень: «Изволишь?..» Икари улыбнулся, глядя на маску Аянами: «Нет. Я безумно рад тому, что ей не бывает со мной плохо, — это по-настоящему здорово. Но это еще не значит, что ей со мной хорошо».
Он вздрогнул: перед ним, закутанная в нелепый пыльник, стояла девушка, которую очень хотелось видеть счастливой. Подопытная номер один. Пилот, о котором он так мало знал. «Плевать, — подумал он. — Я что-нибудь придумаю».
Синдзи задыхался. Вокруг него во тьме бархатисто гудела сплошная толща теплой воды, и он судорожно бил ногами, изгибался всем телом, выталкивая себя вверх — прочь, к воздуху, к дыханию, к жизни. Беспросветный мрак вокруг постепенно уверил его, что он ошибся с выбором направления и теперь погружается все глубже и глубже. В висках уже вовсю гремело сердце, требуя глотка свежего воздуха, а вода… О, вода так мягко давила ему на грудь, так тепло и уютно предлагала побыть здесь еще немного, расслабиться, принять неизбежное. Синдзи содрогнулся, зажмурил и без того невидящие глаза. И проснулся.
