— Теперь-то не каются ваши… — готовно подхватил Романов.
— Навроде что так. Пить дуром — это завязал накрепко, воровать не ворую и другим не даю. Сам во все дыры лезу, чтоб другим заботно жилось…
— Твой колхоз, пожалуй, многих других справней, — опять с умыслом перебил председателя Тихон.
Рожков потянул в улыбке крепкие губы на темном от загара лице.
— Как ни трудно, а все планы выполняем! Сказать, и за других лямку тянем. Вот потому и едим хлебушко пополам с картошкой. Ну, ладно, заговорил я тебя. Ты чего, паря, приплыл? Не на погляд, поди…
— С поклоном, Дмитрий Терентьевич. — Романов отвел глаза. — Такое дело, сосед, хоть караул кричи. Мата затонула возле участка, а в ней авиабереза для Чкаловского завода, чуешь? Давненько бы этой березе в Новосибирске быть… — Тихон непритворно вздохнул. — Наново плотить мату надо. Выручай, рабочий класс!
— Сразил ты меня, Тиша… Ей-богу, сразил! — Рожков сник в голосе, тискал пальцами ворот гимнастерки. — Ты ж за людьми приехал, холера… Сколько тебе надо? Уборка началась, мне самому хоть матушку-репку пой…
Романов осмелел, подвинулся к председателю:
— Направь хоть бы десяток девчат, а? Не обижу: хлеба чистого поедят, каждой на платье отрежем. Ну и деньги к тому прикладывай. Не обижу, — повторил он. — Да мы и коровник тебе к зиме поправим. У тебя же ни мужиков, ни лесу пиленого…
— Что с тобой сделаешь, — вяло махнул рукой Рожков и встал. — Купил ты меня коровником, Романов. Вы же шефы, и без того помогать обязаны! Только вот что, дружок хороший… Десять девок не дам — жирно тебе будет. Шестерых, по три в лодку — это прими!
Тихон опять заглянул председателю в глаза.
— И лодки дашь, какие есть… А мы после новыми отдадим!
Забыв о ноге, Рожков вскочил и тут же дико ойкнул. Перевел дух и укорил:
— Чистый ты цыган, Тишка! Одно дал — дай другое… Ладно, подумаем и про лодки. Когда работу начнешь?
— Завтра, завтра народ посылай!
Романов спешил, увидел, что солнце давно за полдень перевалило и тень от дома потянулась за серую вмятину уличной дороги. По привычке одернул синюю гимнастерку, пожал Рожкову руку. У калитки еще раз напомнил:
— Бывай… Завтра девах жду!
— Сказал же! — вскинул нечесаную голову председатель и ухватил дружка за ремень. — Ты смотри, не паникуй, паря… Народ особо для работы подымай. Ну, доброго добра!
4
За поселком, за сосняком, весело отгорело заходящее солнце. Давно улицей прошло коровье стадо, пронесло на широких спинах золотое облако пыли. В темнеющие от сухих завалин окна заглядывал поздний сибирский вечер.
