Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел главный. Иногда он делал обход своих подчиненных.
"Сейчас или никогда!" - решился Бабыкин и, смущенно кашлянув, произнес:
- Здравствуйте, Виктор Андреевич.
Начальник кивнул.
- Виктор Андреевич, - Бабыкин подхалимски задвигал нижней губой. Взгляните, пожалуйста, мне бы хотелось с вами посоветоваться.
Главный подошел к кульману.
- Хм... По-моему неплохо.
Бабыкин просиял.
- Вот здесь, здесь, - засюсюкал он, тыча карандашом в ватман.
На мгновение ему показалось, что начальник не имеет понятия, как себя повести дальше. Виктор Андреевич замер, и в его лице промелькнуло что-то неуловимое, отразив, вероятно, титаническую работу мысли. Такое лицо бывает у робкого студента первокурсника, вытащившего несчастливый билет. Студент и рад бы сказать что-нибудь путное, но не знает что и, мучительно краснея, ждет подсказки.
"Ну же!" - мысленно прикрикнул Бабыкин, затылком ощущая презрительный взгляд Лабутько.
- Здорово! - с напряжением выдохнул главный, после чего заметно расслабился, как будто внутри него были какие-то колесики, которые заели, туда-сюда подергались и снова закрутились в нужном направлении.
- Нет, вы посмотрите, это же гениально! - восторгался начальник, призывая окружающих в свидетели.
Все послушно столпились у чертежа, обсуждая бесспорные преимущества новой конструкции. Лабутько выглядел растерянным, и Эдуард Петрович торжествовал.
- Зайдите ко мне, - обратился к Бабыкину главный. - Сейчас же! Немедленно!
В кабинете Виктор Андреевич долго жал руку Эдуарду Петровичу, говорил что-то о научно-техническом прогрессе, сетовал на пошатнувшееся здоровье, а в заключение предложил принять свою должность.
- Знаете, староват я уже стал, на пенсию пора. - Он вздохнул. - Надо уступать дорогу молодым и сильным. Вот вам, например.
Все было в точности так, как множество раз прокручивал в своем воображении терпеливый Бабыкин, мечтавший о молниеносном продвижении по службе. Мечта о должности главного конструктора настолько прочно въелась в его сознание, что иногда, забываясь, он даже покрикивал на своих коллег. Итак, справедливость восторжествовала. И хотя Эдуард Петрович прекрасно знал, что так и будет, он все равно радовался, как ребенок.
- Вы проделали большую работу, - говорил начальник. - Я думаю, вам следует взять пару отгулов и отдохнуть перед принятием дел...
И это соответствовало желаниям Бабыкина. Отдохнуть, поделиться новостью с родными, знакомыми и - чего греха таить - похвастать малость.
