Часа через два тело совсем устало. Я сходил в ванную, омыл его ещё раз под душем, и, чувствую, что нужно почитать нашу "Веду"26 про Ярилу, Ладу. Какую-то открывшуюся полость-сферу внутри себя заполнить. Вышел, сел, немного почитал – да, чувствую, то, что надо. Теперь опять нужно в медитацию, досидеть это "то, что надо". Тело вымоталось, поэтому сел на диване, мате в калебасе ещё дышало. И так ещё 1,5 часа просидел. И вот здесь уже была ЛАДА. Она разливалась множеством своих форм, граней, состояний. Передо мной была открытка с её изображением (ещё до этого захотелось её взять). Мне даже особо и нечего сказать об этом. Только Лада. Лада. Ладонька. Матонька. Лада. Лада и всё. Подумалось, вот Юля мантру Лады читает, стихи, как-то, может быть, себя с ней ассоциирует. А Лады в ней нет. И в Эле нет. Берут какую-то из её граней, близкую себе, и реализуют во внешних формах. Это не плохо. Но это не Лада.
Лада, действительно, связана с Лебедем. А лебедь – это ведь птица, связанная не только с Жизнью, но и со Смертью, Тоской, Умиранием, Одиночеством. И крик лебедя как-то внешне не очень вяжется с его красотой. Есть в Ладе что-то такое, не зря её символически связывают с Лебедем. И без понимания этой её стороны, обоих ее сторон, никакого лада и никакой Лады не будет. Реального понимания – чувствознания, проживания-переживания. Эта вот грань "темной Лады", кстати, ощущается в Ульяне. Но опять же у неё в эту сторону перевес, в ущерб другим граням. И в итоге, опять же, Лады не получается.
Вот так я и сидел, в созерцании глубоком Лады-Матушки. Белый Свет-вспышка Ярилы уже немного усвоился, глаза мои к нему адаптировались, и стала видна реальность, стоящая за ним, его исток и основание – Лада. И, с другой стороны, свет Ярилы высвечивал некоторые такие грани Лады, которые не были бы заметны, если обращаться к ней отдельно, напрямую. По крайней мере, не так заметны.
22 марта. Сил уже практически не было. Поэтому я просто посидел пару часиков с утра для закрепления и усвоения под лучами Золотого Лебедя, в его свете. Золотой Лебедь парил в пространстве. Было хорошо. Ощущение целостности проделанной работы. Всё пошло вглубь, разворачиваясь и включая в работу – трансформируя всё новые и новые сферы меня самого и мира. Немного посмотрел за этим процессом. Убедился, что призвать очередной апокалипсис в желаемых им формах, у тех, кто этого хотел, не вышло. Процесс шёл уже сам. А мне ещё сегодня нужно было гулять с сыном. Поскольку сил не было уже совсем, я дополз до Южной, поддерживаемый под руки миром, знаками, и побыл, сколько смог, рядом с Серёжей и Олей. Периодически присаживаясь где-нибудь, набрасывая капюшон, и впадая в полузабытье-полумедитацию. Всё вокруг заливало бело-синим светом, а лицо блаженно улыбалось.
