Не стал проверять тетради и сразу лег спать и, конечно, не смог уснуть. Решил воспользоваться любимым лекарством:
– Привет, не спишь?
– Привет… Опять переживаешь за своих зайчиков-одуванчиков?
– Да, а как ты догадалась?
– По-моему, это совсем нетрудно. Ты любишь их больше, чем меня.
– Я люблю тебя! (больше всех зайчиков и одуванчиков на земле!)
– Тогда… давай увидимся завтра?
– Ага.
– Ага-ага?
По-моему, любовь съедает половину человеческого мозга, и я чувствую себя таким счастливым, какими бывают одни дураки.
На следующий день меня ожидал не менее приятный разговор: я наконец-то познакомился с мамой Вики Кирюшиной. Степенная, интеллигентная дама в костюме с иголочки – полная противоположность сестре. Как только она вошла в кабинет, сразу же смерила меня высокомерным взглядом.
– Здравствуйте, садитесь, пожалуйста, – я почувствовал некоторое стеснение, которое всегда испытываешь в присутствии людей, в чем-то вас превосходящих. Синдром чеховского Червякова, прямо-таки сказать-с. Осталось только приправлять свои фразочки соусом из словоерсов.
Кирюшина даже не подумала сесть.
– Я ненадолго. Просто пришла сказать, чтобы вы оставили мою дочь в покое!
– И все-таки присядьте, – я попытался внушить себе, что в этой ситуации учитель – хозяин положения. – Я желаю вашей дочери только добра.
– Добра? Хотите опозорить нашу семью? – на переносице пролегла тяжелая складка, и все лицо сделалось некрасивым.
– У вашей дочери дислексия! – я начинал выходить из себя, достал несколько записей, сделанных Викой. Некоторые буквы она писала в обратную сторону. – У нее проблемы с чтением и письмом. Но это можно исправить, просто ей нужно больше времени. И конечно, ваша поддержка, – я протянул ей визитку хорошего специалиста (на самом деле Вероника уже обо всем с ним договорилась).
– Моя дочь абсолютно нормальна! Я напишу на вас жалобу! – она обвиняла меня, но дрожащий голос и повышенный тон выдавали появившуюся неуверенность.
– Вика просит вашей помощи. Она хочет научиться писать. Она мечтает стать писателем. Имеем ли право мы, взрослые, разбивать детские мечты?
Закончилось тем, что Кирюшина назвала меня самым бестактным человеком в мире, круто развернулась и хлопнула дверью, как поступают подростки в знак протеста просто потому, что не хотят слышать правду. Но через полчаса вернулась, чтобы забрать перчатки, которые случайно оставила на столе. Ничего не говоря, она сунула в карман визитку, которую я случайно бросил на ее перчатки, и, не прощаясь, окончательно ушла.
