Мишка двинулся в сторону крыльца, но услышав шум за спиной, обернулся. Семка легко перемахнул забор и пристроился рядом:
– Одного не пущу, наломаешь дров, потом не разгребешься.
Они уже подошли к невысоким ступенькам, когда дверь резко распахнулась и на пороге появилась хозяйка:
– Кому ж не спится в ночь глухую?
– Теть Тонь, – заблеял сообразительный Семка, – так это… Хэллоуин ведь. Мы вот поздравить хотели…
– Хэллоуин в городе, – отрезала Матвеевна, – а в деревне все спят давно, ночь на дворе. И врать мне не надо, Танька еще днем прибегала, сдала вас, как говорят, с потрохами. Опять торговаться пробовала, мол, она меня предупредит, а ей в благодарность мужа наворожу. Все не угомонится никак с женихом своим, богатым.
– Да шутка это, розыгрыш, теть Тонь! А за беспокойство извиняемся, ну и… до свидания. Мы спать пойдем! – и Сема потянул Мишку за рукав куртки, буркнув в самое ухо: – Сматываемся.
– Куда?! А ну-ка, стоять на месте! – у Матвеевны в голосе неожиданно прорезались командирские нотки.
Но Миша и так стоял, даже не шелохнулся. Известие о Танькиной подставе оглушило его похлеще взрыва гранаты.
– Сперва проклятие, – нехорошо улыбнулась ведьма. – Итак, ты, Семен, фермером будешь. Хозяйство большое заведешь, деревенским работу предоставишь. А ты, Михаил, – улыбка у женщины сделалась шире и какой-то зловещей, – романы писать станешь. Возможно, даже прославишься, но здесь уж только от тебя зависит.
– Да какое ж это проклятие? – удивился Семка.
– А вот как лямку начнешь тянуть, так и узнаешь. Вкалывать тебе придется до седьмого пота и кровавых мозолей, помяни мое слово. А теперь, ступайте, мне тоже отдых требуется, – и Матвеевна зевнула, прикрыв рот ладонью.
Семен, так и не выпустивший Мишкину куртку, потащил друга назад, к забору.
– Калитка открыта, – усмехнулась ведунья.
И Семка вильнул вправо. А Мишка так и шлепал за ним молча. Все его мысли вертелись вокруг Танюхиного предательства, остальное прошло лишь по краю сознания.
А на следующий день пришла повестка из военкомата. Быстро они – Мишке восемнадцать исполнилось только неделю назад. Вообще-то, он в армию не особенно рвался, но тут даже обрадовался. Там и о Таньке забыть легче, и о проклятие этом, глупом (хотя Миша в него, естественно, не верил).
После армии Мишка планировал отдохнуть недельки три, а потом работу искать или на курсы какие податься – он еще окончательно не решил. Но судьба повернулась по-другому. Мать его встретила, как полагается, стол накрыла, соседей позвала, родню дальнюю, но была какая-то задумчивая, сама не своя. А утром после празднества огорошила сына новостью:
