В доме было натоплено, от щедро накрытого стола сытно пахло едой. Навстречу нам вышла молодая хозяйка, та самая светловолосая девушка, которую я видел лишь однажды, когда ее младший брат случайно выбежал нам навстречу. Девушку звали Люсия, и ее брат Корн, подросший, как и дочка Ариты, тоже встречал нас. Люсия улыбалась, но улыбка ее была тревожной, и весь вечер она разрывалась межу нами, гостями ее дома, и двумя маленькими детьми, близнецами, девочкой и мальчиком. Это были дети Рейда.
— В прошлом году угол дома выправил и конек новый поставил, — рассказывал Рейд. — В следующем надо будет комнату еще одну пристроить, а то тесновато.
Он заматерел и, если не остепенился, то, по крайней мере, приосанился. Регистрироваться в гильдии Рейд не стал, но и так его уровень вырос до сорок девятого, а из-за разницы во времени между нашим миром и Безмирьем он стал еще старше меня. Рейд был рад меня видеть, и было заметно, что у него от сердца отлегло, когда он узнал о том, что я жив. Смотрел он на меня по-прежнему сверху вниз, только теперь не как главарь банды на новичка или напарник Боггета на инструкторского ученика-помощника, а как взрослый мужчина на юношу — было что-то покровительственное в его взгляде. Не то чтобы это так уж сильно задевало меня. Но теперь, когда Рида была для меня потеряна, я, слушая, с какой гордостью Рейд говорит о своем доме, хозяйстве, жене и детях, с удивлением поймал себя на мысли о том, что было бы не так уж и плохо, если бы в свое время Рейд отбил Риду у меня. Он сумел бы позаботиться о ней.
Вечер прошел весело, но для меня все было как в тумане. В глубоких сумерках, когда Люсия отправилась готовить для нас постели, зашел разговор о событиях двухлетней давности. Со свойственной ему бестактностью завел его, разумеется, Киф, но я был благодарен магику. Сам бы я ни за что не набрался смелости, чтобы спросить Рейда, почему он решил остаться в Безмирье.
— Да не было у меня никаких особых мотивов, — ответил Рейд, захмелевший от домашнего пива собственной варки. — Я поступил так просто потому, что захотел, а она… — он кивком головы указал на комнату, где возилась Люсия, — не стала возражать. — Рейд вдруг прямо посмотрел на меня, словно не Киф, а я его спрашивал о причинах его поступка. — Знаешь, Сэм, меня всегда раздражали все эти сопливые истории — типа помог девушке, потому что влюбился, или спас старика, потому что у самого есть старый больной отец, или позаботился о брошенном ребенке, потому что потерял младшего брата или сам когда-то потерялся. Как будто бы что-то такое нельзя сделать просто так!
