Дариэн мог по щелчку пальцев затопить весь замок лавой. Владш научился взмахом руки превращать любое животное в пыль. Америана хоть и не обладала столь впечатляющими способностями, однако умела одним взглядом подчинить собеседника и заставить делать все, что бы ни пожелала. Я же залечивала раны и пряталась.
— Улетели, — через пару минут произнес Адриан.
Не нарушая тишины, я разделила наши вещи и начала одеваться. Не смотрела на человека. Злилась на себя. А едва приняла приличный вид, направилась к кромке воды и уселась на песок. Внутренние метания не давали покоя. Следовало принять открывшуюся сущность и научиться пользоваться ею себе во благо. Однако я ощущала отторжение. Сознание противилось. Лунная магия не подходила для Саани — принцессы Асмуара, заявившей во всеуслышание о своем праве на трон.
Как править другими демонами? Как вселять в них ужас одним своим появлением? Как показать мощь и заставит подчиняться, если в моем распоряжении лишь потоки силы?
Я кожей ощутила приближение человека. Не повернулась, когда он опустился рядом, и уловила желание что-то сказать. Замкнулась в себе. Мне требовалось побыть наедине с мыслями и вновь попытаться смириться со своим уродством. Я другая. Я какая-то ненормальная демоница.
Принц прокрутил в руке кинжал. Приблизил к моему запястью и поднял глаза, стоило металлу засиять голубым.
— Как с войрами, — подметил он и, резанув воздух, спрятал оружие за пояс. — Получается, вы одинаковы. Созданы из той же материи или несете в себе нечто общее.
— Не надо, — покачала я головой, не желая сейчас задумываться о своем происхождении, — Адриа-ан.
— Говорил же, не тяни букву.
Я одарила его долгим взглядом. Наше приключение подошло к концу. И хоть на счету уже числилась вторая совместная ночь, однако она не давала человеку права мнить себя моей ровней. Я все-таки высшая демоница, дочь Младшего бога, наследная принцесса Асмуара. И хоть уже много раз забывалась в его объятьях, впредь не могла позволить себе подобной роскоши.
Я — Саани! Везде и всегда. Во всем!
— Не смей мне указывать, человек.
Мужчина выгнул бровь. За время нашего знакомства его отношение ко мне колебалось от неутолимого желания до самой ненависти. Взгляд бывал открытым или колючим, хмурым или таким глубоким, что хотелось в нем утонуть. И сейчас на лице появилась очередная недовольная гримаса.
— Как же мне отвратительны демоны, — одарил меня пренебрежением Адриан. — Вы изменчивы, как ветер. Говорите одно, а делаете другое. Ваше слово ничего не значит. Ваши поступки не несут никакого смысла. Вы — выродки, которым не место в этом мире.
