― Мечтала стать актрисой. И певицей. Просила, чтобы на вокал меня водили. Я и сейчас пою, когда чем-то по дому занимаюсь. Иногда.
― А почему перестали? На вокал ходить?
― Не знаю, ― пожимает плечами.
― Родителям нравилось это ваше занятие?
― Нет, не очень...
В общем, классика жанра. В раннем детстве девочки и мальчики очень и очень определенны в своих желаниях: «Я хочу стать строителем», «Я хочу стать врачом», «А я буду балериной». Самое главное, что эти желания вполне подтверждаются повседневными занятиями: кто-то часами рисует, кто-то танцует под любую подходящую музыку, едва научившись стоять на ногах, кто-то с утра до обеда и с обеда до вечера строит домики, башенки, спасает воображаемых друзей. И ― опа! Прямо чудесное превращение: где-то к концу начальной школы все через одного хотят стать «директорами чего-нибудь, неважно чего». Как так получается?
Да очень просто! Чем младше ребенок, тем сильнее в нем восприятие родителей не просто как родителей ― как богов. Представьте, как бы вы сами смотрели на людей, которые разговаривают на десяти языках, умеют проходить сквозь стены и прожигать предметы взглядом. Вот примерно то же видит ребенок, который только-только научился завязывать шнурки, когда глядит на родителя, которому подвластно в мире, кажется, все, о чем только можно помыслить.
И что должен чувствовать ребенок, когда это всемогущее существо ему говорит (или показывает, что случается чаще), что то, чего он хочет и к чему стремится, ― дурь и блажь? Что воспитатели детского сада и учителя ― бедные, неуспешные люди, что строителем работать тяжело и неприбыльно, пусть вон Равшан с Джамшутом строят, что медицина ― собачья работа, и конфетки конфетками, а денег все равно будет мало. А то, что мало денег ― это очень, очень плохо, способен понять даже трехлетка, потому что «нет денег» ― нет мороженого, шоколадок, игрушек и катания на каруселях, и что ж за жизнь тогда такая.
Кстати, а вы задумывались, что даже при нашей неблагоприятной социальной ситуации все равно есть врачи, педагоги и строители, которые живут получше среднестатистических юристов и экономистов? Те, чьи имена и телефоны передают друг другу как дорогой подарок, кого щедро благодарят и всячески чествуют за мастерски проделанную работу? Почему только некоторые? Да понятно же: потому, что блестяще работают; но почему остальные не работают так же? Вопрос, конечно, сложный, и ответ на него неоднозначен, но совершенно точно одна из причин заключается именно в той блокировке предназначения, о которой было сказано выше. Многие «гениальные педагоги» никогда не станут педагогами ― вообще никакими. Дай бог, чтоб своих детей родили и их воспитали. Многие «прекрасные строители» никогда ничего не построят ― так и будут протирать штаны в офисе над глубоко ненавистными бумажками и с наслаждением человека, расчесывающего незаживающую болячку, постить ВКонтакте мотиваторы про то, что конец недели уже близко, «субботочка, субботонька, где ты...».
