— Баба Яга? — усмехнулся я.
Жабоид пропустил мою усмешку мимо ушей, и стал объяснять принцип знакомства с хозяйкой салона.
— Смотри и запоминай: заходим спокойно, с улыбками, при встрече — поклон. Бабка злая, грубить ей не вздумай. Ты для неё никто, а я — продукт диетического питания, поэтому ведём себя крайне уважительно, поводов для агрессии не даём. Иначе тебя превратят в жабу, а меня…
— А без повода она не может?
— Может. Но не здесь.
— Господи, если мы ей заранее не нравимся, так может и не ходить туда? Найдём кого-то другого, более покладистого.
— Кстати! Не вздумай при ней поминать имя Господа всуе. Тогда точно кранты. Понял?
Мне по-прежнему всё происходящее казалось смешным, но жабоид нервничал неподдельно: левый глаз дёргался, а по виску, не смотря на морозец, скатилась капля пота — и это доказывало, что встреча предстояла не из лёгких. Я мотнул головой:
— Понял.
— Заходим.
Жабоид свершил знак, очень похожий на крестное знамение, взялся за рукоять двери и потянул её на себя.
Дверь открылась.
Глава третья,
частично раскрывающая сущность пожилых женщин
Внутри нас встретили по-доброму. Миловидная девица в славянской форме одежды привстала над стойкой ресепшен и поклонилась.
— О, Дмитрий Анатольевич! Проходите, прошу вас.
Я покосился на жабоида.
— Ты Дмитрий Анатольевич?
— А что тебя удивляет? В жизни я обычный человек, как все — Дмитрий Анатольевич Жабин. Имеешь что-то против?
— Нисколько, просто я уже привык к зеленокожему бородавчатому жабоиду, и другое имя вряд ли смогу воспринимать.
Дмитрий Анатольевич отмахнулся.
— Я тоже уже привык.
Девица выбралась из-за стойки, подошла к нам и снова поклонилась. Я поклонился в ответ, но жабоид дёрнул меня за рукав и прошипел:
— Ей кланяться не надо. Не по статусу.
Девица продолжила перед нами рассыпаться.
— Вы к хозяйке? О, у неё сейчас как раз никого нет. А если б кто и был, так она бы от него отделалась. Вы же знаете, Дмитрий Анатольевич, как вас здесь. Присядьте пока на диванчик, а я сообщу хозяйке о вашем приходе, — и упорхнула за тяжёлую портьеру, скрывающую вход в соседнее помещение.
— Любят и ждут! — повторил я слова девицы, присаживаясь на диван. — А ты боялся.
— Я даже знаю, с каким соусом они меня любят, — ответил жабоид. — Ты особо не доверяй этим улыбочкам. Знаешь, какие там зубы кроются?
Судя по девчушке, зубы там могли быть перламутровые, а за ними язычок шаловливый. Я представил, на что она им способна — и мне стало жарко; я снял шапку, расстегнул куртку. От примятых волос поднялся пар.
