Её родная планета настолько загрязнена, что на самой поверхности образовался некий туман, очень ядовитое вещество. Так же выжившие люди живут в таких высоких столбцах.
«Ясно, почему её рассказ такой…»
А чего я хотел от человека, с постапокалипсиса? Точное знания, которыми он не обладал? Она не знает, что и как было в старые времена, просто решила соединить все что когда-либо читала и слышала.
Мда-уж, вначале было бредом сивой кобылы, а под конец слезодавилкой.
После окончания, мы ещё несколько минут просидели и тупо таращились в зал, откуда на нас лился шум.
— Ладно, спасибо вам всем, ещё раз, — тут был мой выход. — было очень интересно, — отдельно отметив себе не приближаться к ним, я решил идти на выход.
— Ещё увидимся, — только Марки был не против видеть меня в качестве друга. Его же команда считала иначе.
Не нужен я им, тем более, я уже понял, почему та девушка так смотрела на меня со странной улыбкой. Это было что-то вроде угрожающе-защищающей улыбки. Мол: «Только попробуй», и она меня как тузик грелку порвёт.
Собрала себе гарем из красивых парней, разношёрстого характера которые её потрахивают, и не волнуется, что тот же Марк там совсем не вписывается. Видимо хуй у него самый большой, вот и не может Людочка его оставить.
«Ха-ха, до чего жалкое зрелище», до чего противно в груди, теперь, когда вижу такое. Я и сам человек с двойными стандартами, но почему-то не вижу я себя у неё в команде. Даже если бы меня туда приглашали, не готов я быть четвёртой подстилкой для какой-то девки.
Подойдя к местной версии бармена, я спросил о жильё. Все же, я сюда пришел только за этим. Тот сказал, что есть свободный номер на втором этаже, стоить такое будет пятнадцать медный за сутки. Итак, у меня есть серебренный. Который я отдал ему и сказал, что мне на одну ночь. Тот отдал сдачу в виде десяти медных. Так, ищем интегралы, находим синус, косинус и тангенс, и получаем, что один серебряный это у нас двадцать пять медных. Смею предположить, что один золотой это двадцать пять серебряных. Об этом я думал уже когда поднимался на второй этаж. Там у нас было четыре комнаты. Вот, последняя слева моя.
— Так, — зайдя в неё, я понял, что… скудненько, очень минималистично. Односпальная кровать в углу комнаты, столик в другой стороне, одно кресло по какой-то причине было в центре. Я бы даже назвал это комнатой самоубийцы. С этим кресло в центре, не хватает лишь веревки, которая бы свисала снизу. И все. Ну, ещё было окно у стола. Стены деревянные. Хоть тепло, уже неплохо.
