Я не обратил на это внимания.
Она посмотрела на меня, встретившись со мной глазами через оконное стекло. Выйди на улицу, выражение ее лица, казалось, манило. Выйди и встань со мной под звездами.
Я никогда не отказывал ей и принял ее призыв, пройдя через свое тихое поместье в ночной сад.
— Lyubimaya? — Любимая. — я позвал. — Зайди внутрь. Ты замерзнешь.
Она не двигалась.
Я попытался приблизиться к ней, но она отодвинулась еще дальше — или, может, мои ноги перестали идти. Расстояние, между нами, внезапно оказалось непреодолимым.
Я позвал ее по имени, но она не ответила.
— Зайди внутрь, — повторил я. — Вернись в тепло.
И она все ещё не ответила.
— Возвращайся домой.
Она внезапно повернулась ко мне, но на меня смотрела не та девушка, которую я любил. Серо-голубые глаза Татьяны горели ненавистью, губы скривились в оскале.
Я закричал в ярости, как волк, защищающий свою стаю.
— Как ты смеешь...!
— Константин, — сказала она странным и глубоким голосом. — Костя, брат, Костя...!
Гнев прогремел во мне, и рука поднялась и замахнулась...
Костяшки пальцев ударились о плоть и кости, вызвав громкий вопль от лица, с которым я имел дело.
— Какого черта, Костя? — раздался грубый голос Романа. Он смотрел на меня, из носа у него текла кровь. Его карие глаза сверлили меня недоверием, больше не серо-голубые, как у Татьяны. — Ты можешь заплатить за ринопластику, ублюдок. Дерьмо, я пытался помочь тебе...!
Я отступил назад.
Звуки ночи нахлынули на мои чувства. Легкий ветерок, мелодия сверчков. Я даже слышал, как вокруг бегают собаки, а мои люди крадутся по деревьям.
Медленно меня охватила ясность, принося с собой ясные мысли и осознание того, что я сделал.
— Роман.
Я только что ударил парня, которого воспитывал с 15 лет, человека, которого я сделал воином и считал одним из своих ближайших товарищей.
Я не ответил. Все, о чем я мог думать, была моя мать.
Женская линия Тархановых проклята, — как-то сказал мне мой отец. Твоя мать проклята, мать Натальи проклята, и Наталья тоже.
Прокляты чем? я вспомнил, что задал этот вопрос.
Мой отец рассмеялся. Безумием.
Определённая часть меня задавалась вопросом, возможно, не только женский род становился опасным. Возможно, моя мать сделала мне последний подарок.
Возможно, я тоже нес в себе ген безумия, и он медленно рос во мне, уродуя мои клетки и заражая кровь.
Стоит ли пытаться бороться с этим?
