Роксана и Евва были в коридоре. На этот раз Евва сидела на руках у матери и смотрела на Николая сверху вниз. Когда он показал ей язык, она показала свой.
— Нико, — предупредила я. — Мы не показываем людям языки.
Он недоверчиво указал на Евву.
— Сюда, Елена. Ты тоже, Николай, — сказала Роксана.
Она пошла по коридору, но не в том направлении.
— Разве мы не остановимся в моей собственной комнате?
Она оглянулась на меня, слегка съежившись.
— Э-э, нет. Костя хочет, чтобы вы с Николаем оставались здесь по коридору. — она быстро добавила: — Чтобы вы были в безопасности.
— Или чтобы мы не могли уйти?
Роксана ничего не ответила на это.
В коридоре Константина было несколько комнат. Его личная ванная комната, соединенная с его личным кабинетом и двумя свободными комнатами. Мы с Николаем делили спальню по соседству с Константином, что означало, что я могла слышать, как он ходит, но он также мог слышать, как передвигаюсь я.
Я чувствовала себя слишком близко к нему, просто конфигурация штукатурки и кирпича разделяла нас.
Даже если бы он был тихим, как мышь, я все равно смогла бы почувствовать его присутствие на расстоянии нескольких метров. Я все равно знала бы, что он принимал душ, спал и одевался всего в нескольких метрах от того места, где была я.
Я сведу себя с ума, если буду продолжать размышлять об этом.
— Ужин через несколько часов, — сказала Роксана. — Вы должны прийти.
Я помогла Николаю забраться на кровать. Он сразу же начал прыгать.
— Не упади и не повреди себе голову, — приказала я. Обращаясь к Роксане, я сказала: — Да, посмотрим.
Она вздохнула.
— Я знаю, что это значит. Я серьезно это будет хорошо для Нико, и Данике это понравится.
Я прислонилась к столбику кровати. Николай и Даника были моими слабостями.
— Ты настоящий манипулятор, знаешь ли? Думала, ты хорошая.
Роксана мило рассмеялась.
— Как думаешь, как я выжила в этом мире так долго? — я почувствовала, как моя собственная улыбка стала шире. — Ужин в шесть. Не опаздывайте.
Я наклонила голову.
Собираясь уходить, она добавила.
— Ох, и Елена? — она указала на наших детей. — Они единственные хорошие. Все остальные из нас взрослые люди.
Роксана ушла в вихре движения.
***
Мы не пошли на ужин.
Часы показывали шесть, и я не выходила из своей комнаты.
Николай не заметил, как мать задумалась, слишком взволнованная и заинтересованная его новым окружением. Он часами рылся в комнате и ванной, открывая каждую дверь и дергая за каждую дверную раму. Я не раз останавливала его от нарушения.
