Видимо, и глаза были красивы, хотя сейчас, заплаканные и покрасневшие, они выглядели совсем прискорбно.
На вид толстухе было малость за двадцать пять.
— По-моему, такое ожирение никакие гормоны не возьмут, тут хирург нужен, — шепнула Люс Зульфии. — Я бы на ее месте уже давно что-нибудь с собой сделала.
— Раз она здесь — значит, пытается, — разумно отвечала Зульфия. И первая шагнула в беседку.
— У вас горе? — ласково обратилась она к увесистой незнакомке. — Успокойтесь, сейчас мы вам поможем… сейчас мы вам поможем…
Внучка мудрой Асият владела такими интонациями, которые могли заморочить и самого гипнозоустойчивого человека. Правда, бабка слова «гипноз» не любила и называла свои штучки скромно — «суггестия». Она и Люс пыталась обучить, но той лучше давался бесконтактный массаж, на нем она и остановилась.
— …вы только успокойтесь, поднимите голову, сейчас мы разберемся, что у вас случилось, и обязательно вам поможем… — продолжала ворковать Зульфия.
— Мне поможет только смерть! — рыдая, ответила незнакомка.
Люс и Зульфия переглянулись. Начало было многообещающее.
— На тот свет ты всегда успеешь! — вмешалась Люс. — Никуда он от тебя не денется! Давай, вытирай сопли и рассказывай! А мы будем слушать!
Такой суровый приказ оказался сильнее суггестивного воркования. Он заставил женщину шумно высморкаться и поднять глаза. А увидев двух стройных хронодесантниц в одинаковых по покрою костюмах из тончайшей кожи, больше похожей на атлас, темно-зеленом и коричневом, увидев их неожиданные кружева, золотистые и розовые, увидев их тонкие строгие лица, зареванная толстушка вдруг воззрилась на них с внезапной надеждой.
— Вы из персонала? — с сомнением спросила она. Хотя в какой клинике персонал ходит, вывесив на грудь две длинные черные косы? Да и золотистый «одуванчик» Люс тоже полагалось бы упрятать под белый или голубой одноразовый колпак…
— Не имеем ни малейшего отношения к какому бы то ни было персоналу! — отчеканила Люс.
— А я боялась, что они меня тут найдут… А что они могут мне сказать?! Все уже решено! Приговор подписан! И вообще!…
— Ладно, ладно, это все уже недействительно, — быстро перебила Зульфия, справедливо опасаясь дальнейшего рева. — Это все было до нас. А для нас никаких приговоров не существует. Мы для того и пришли, чтобы избавить тебя от дурацких приговоров.
— Но сам Вульф сказал! — воскликнула толстушка. — Вы понимаете — сам Вульф!
— Ну и что? — высокомерно пожала плечами Люс. — Видали мы и почище этого Вульфа, не такой уж он авторитет.
