— Это простой вопрос, Эйден. Да или нет?
— Да.
Мой левый глаз дергается, когда я произношу это слово.
Эльза застывает; даже не моргает.
Я ожидаю, что она развернется и ударит меня. Я бы ей позволил. Если это поможет ей выпустить пар, я позволю ей бить меня сколько угодно. Пока она наконец, блядь, не посмотрит мне в лицо, я готов сделать все, что угодно.
Она вырывает свою руку из моей хватки. Моя рука сжимается в кулак, но я не хватаю ее снова.
Мне неприятно, когда она рядом и не иметь возможность прикасаться к ней, но, если я потянусь к ней, я действительно похищу ее отсюда к чертовой матери.
Вся прежняя дрожь исчезает. Ее спина выпрямляется, а подбородок высоко поднимается, когда она целеустремленно шагает в направлении своего отца. Подальше от меня.
— Эльза.
Ее имя срывается с моих губ, как болезненное рычание.
— Поехали домой, — говорит она отцу с такой решимостью, что эхо разносится по комнате.
Итан обнимает дочь за плечи. Она прижимается к нему, как котенок.
Он кивает в нашу сторону.
— С нетерпением жду возможности раздавить тебя, Джонатан.
Затем выходит за дверь, Эльза и Ван Дорен идут по обе стороны от него.
Иди за ней.
Верни ее.
Похить, если понадобится.
Требуется все, что у меня есть, чтобы не последовать требованиям моего зверя. Если я применю к ней какую-либо силу, это только вызовет неприятные последствия и сожжет меня. Если какое-то расстояние поможет ей остыть, то так тому и быть, черт возьми.
На данный момент.
Я смотрю на Джонатана, ожидая, что он будет возмущен внезапным появлением Итана.
Мой отец любит использовать элемент неожиданности, но он чертовски ненавидит быть жертвой. Восстание Итана из мертвых перетасовало все его карты и разрушило план, который он придумывал в течение десяти лет.
На его губах садистская ухмылка. Он садится на диван и пальцами образует церковную колокольню у своего подбородка. Я могу только представить, сколько сценариев проносится в его голове.
Куинс приближается ко мне осторожными шагами, словно идет по минному полю.
— Я не хотела приезжать сюда, но...
Я поднимаю руку, заставляя ее замолчать.
— Уезжай.
Ее голос и лицо это последнее, что мне сейчас нужно в непосредственной близости.
— Кстати, ты это заслужил, — шепчет она, так что я единственный, кто слышит. — Вот что происходит, когда ты дуришь людей. В ответ они дурят тебя.
Я одариваю ее своим лучшим «хочешь умереть» взглядом в ответ.
Она приподнимает плечо и, пыхтя, объявляет:
— Я уезжаю.
