Прежде чем я успеваю порадоваться тому, что снова их вижу, страх сжимается у меня в животе. Их троих не было бы здесь без Эйдена. Должно быть, он где-то прячется, выжидая подходящего момента, чтобы выйти и напасть. Как гребаный хищник.
— А это кто такая? — Ронан растягивает слова в направлении Тил.
— Тил. — я указываю на нее. — Это Ронан, Коул и Ксандер из школы.
Она кивает, почти не обращая на них внимания, прежде чем вернуться к своему телефону.
— Bonsoir, ma belle — Добрый вечер, красавица. — Ронан пожирает ее глазами, открыто, без всякого стыда. — Это означает, что мы будем часто видеть тебя.
— Не совсем, — говорит она, все еще не глядя на них.
— Да. Мы живем в Бирмингеме, — говорю я.
— Нет, — Ронан драматично сжимает свое сердце, приближаясь к ней. — Я могу умереть, если не увижу тебя снова.
— Тогда умри. —Тил оборачивается и, не оглядываясь, направляется в сторону Нокса.
— Хэштег, сгори. — Ксандер хватает Ронана за плечо. — Кто-то на самом деле тебе отказал.
Коул поднимает бровь.
— Я впечатлен.
— Отвалите, вы оба. — лицо Ронана на секунду становится непроницаемым, прежде чем он снова улыбается мне. — На чем мы остановились? Верно. Когда ты вернешься, Элли? Я нуждаюсь в дозе под названием ты, как я нуждаюсь в травке.
— Ты только что сравнил меня с травкой?
— Эй! Травка это круто. Она расслабляет и делает тебя счастливым.
— Ну, — смеется Ксандр. — У Ронана и травки общая бесконечная история любви, так что сравнение тебя с ней своего рода комплимент.
— Exactement! — Точно! — Ронан сжимает плечо Ксандера в братском объятии. — Итак, Элли, когда ты вернешься, чтобы стать моим счастливым местом?
Я уже собираюсь сказать ему, что не знаю, вернусь ли когда-нибудь, когда волосы на затылке встают дыбом.
Румянец покрывает мою кожу от щек до груди под одеждой. Что-то знакомое пробегает по спине, как бы я ни старалась подавить это.
Нет, нет.
Пожалуйста, пожалуйста.
Бесполезно умолять, когда беда обрушивается тебе прямо в лицо. Беда не откладывает неизбежное и, конечно же, не стирает этого.
Он здесь.
Я чувствую это всей кожей и прямо внутри себя. Медленно поворачиваясь, я держусь за свой пузырь, за свое безопасное пространство.
Мне следовало бы знать лучше. Нет безопасного места от монстров.
Тьма их игровая площадка, а мир их театр. Если они захотят, они утащат тебя в тень, и все подойдёт к завершению.
Я думала, что самые страшные монстры из моего детства. Оказывается, у моего худшего монстра самые гипнотические металлические глаза и самые черные волосы. У него проницательный взгляд, который пронизывает и проникает прямо в самые темные глубины моей души.
