— Ох, мисс Ломбарди, — протянул он, высмеивая мои формальности, хотя мы были практически незнакомцами, а он был моим клиентом. — Я самый честный человек, которого вы когда-либо встречали.
— Почему мне так тяжело в это поверить?
Медленно моргнув, он провел рукой по своей щетинистой челюсти.
— Потому что вы не видите меня в цвете. Вы видите то, что хотите видеть.
— Вы говорите мне, что невиновны по этим обвинениям? — надавила я.
Он склонил подбородок.
— Я не убивал Джузеппе ди Карло.
— О, и я полагаю, вы не знаете, чьих рук это дело? — спросила я слащавым голосом.
Внезапно он показался мне усталым, его крупные кости напряглись, когда он слегка наклонился и вздохнул.
— Это был долгий день, мисс Ломбарди. Мисс Горбани уже сообщила мне, что завтра мне предъявят обвинения. Почему бы нам не перейти к тому, зачем вы проделали весь этот путь сюда, чтобы посмотреть на меня, как на животное в зоопарке.
Я вздрогнула.
— Прошу прощения?
— Вы приехали посмотреть, какого монстра ваша сестра взяла себе в качестве питомца. Что ж, вот и я. Надеюсь, я оправдал весь этот кошмарный ажиотаж.
Я смотрела на него сузившимися глазами, изучая широкий лоб, покрытый морщинами, и упрямое, почти изможденное выражение его румяных губ. Было легко попасть в расставленную ловушку, купиться на так искусно созданный им мираж, говоривший, что он плохой человек со злыми намерениями и не более того.
Но я знала о Данте Сальваторе больше, чем кто-либо другой.
Я знала, что этот мафиози имел честь родиться вторым сыном герцога Грейторна, и поэтому он получил образование в лучших школах Англии и в детстве общался с более изощренными преступниками, чем сейчас в Каморре. Я знала, что его отец убил его мать, и задавалась вопросом, может ли такая преступность передаваться по наследству, и в то же время, мое сердце болело за молодого человека, которым он был, когда потерял обоих своих родителей по-разному в результате одного и того же преступления.
Я знала, что моя сестра называла его братом своего сердца. Она клялась всем и вся, что он был одним из самых верных и любящих мужчин, которых она когда-либо знала. Что он умрет за нее.
Такая яростная преданность находила во мне отклик.
Большинство девушек могли мечтать о белых свадьбах и очаровательных принцах, но с годами я осознала всю тщетность этих сахарных мечтаний.
Все, что я ценила сейчас, чего желала сейчас, это непоколебимая преданность.
И я должна была отдать должное этому человеку, даже если хотела ненавидеть его за то, что он олицетворял всех злодеев, с которыми я сталкивалась в детстве.
