Приведем несколько примеров:
Некто, желающий продать полное собрание сочинений Сведенборга просит нас поставить об этом в известность редакцию журнала «Эпоха».
(№ 1)
Какой-то нигилист снова смеялся над тем, что у А.А. Краевского есть собственный дом. Предан позору.
(№ 2)
Просят газету «Голос» перепечатывать свои статьи по два раза, ибо есть люди, сомневающиеся, чтобы при такой перепечатке в них выходило каждый раз одно и то же.
Есть в «Народной летописи» и отдел объявлений. И этот отдел носит специфический характер, живо напоминая нам эпоху тех увлечений артельными начинаниями, которую русское общество переживало в 60-е гг.
Вот например объявление о женской переплетной, которая, «существуя уже более года, имела возможность заявить себя с хорошей стороны».
Или, например, такое объявление:
Бесплатная ремесленная женская школа и при ней башмачная и перчаточная мастерские. Открыта 9 января 1865 г. Кроме ремесл, в школе обучают: закону божию, русскому языку, арифметике, географии, а при чтении сообщают элементарные понятия об естественных предметах. Классы продолжаются от 10 до 3 час. пополудни. Тут же принимаются заказы и продаются башмаки и перчатки. Школа находится на Фонтанке…[102].
Почти все статьи и заметки, помещенные в «Народной летописи», анонимны; только две или три из них подписаны псевдонимами. Однако вскрыть эти псевдонимы невозможно. Ни в одном указателе псевдонимов мы не найдем их расшифровки.
При таких условиях особый интерес для нас должно представлять имя редактора «Народной летописи». Может быть, оно даст нам указания относительно того, из каких кругов вышло издание этой газеты. Однако, к сожалению, и имя редактора не выясняет нам ничего в этом отношении. Редактором-издателем «Народной летописи» числился небезызвестный беллетрист Николай Дмитриевич Ахшарумов. Сотрудник катковского «Русского вестника» и «Эпохи» Достоевского, Ахшарумов был человеком весьма далеким от радикального лагеря. С.А. Венгеров («Критико-биографической словарь русских писателей и ученых», т. I, стр. 992) так характеризует его:
«Это – идеалист 40-х гг. в лучшем смысле слова, искренний прогрессист, но которого грубость и резкость всероссийского прогресса несколько напугала, что и послужило поводом к написанию „Мудреного дела“ – единственной цветной вещи в длинном литературном послужном списке Ахшарумова»[103]. Здесь в форме дневника некоего господина, вздумавшего издавать журнал, не без ядовитости обличается эпоха «разрушения эстетики».
