Эол снова надрезал руку и начал кровью на себе рисовать какие-то символы эльфские. КПВ пока затащил своих двоих фуррей в круг.
— Ба, да мы одиннадцать наловили. — усмехнулся Марк. — Перевыполнили план.
Альбрехт выводит четырех эльфок, включая Акаирис. Все время боя они укрывались недалеко от ритуальной поляны.
— Ну и что теперь? — спросил КПВ, сняв латную перчатку и продирая глаз, залитый кровью.
— Броня вам пока не нужна. — заявил Эол, перекрикивая скулеж пленников. — Но оружие держите при себе. Скоро начнем.
— А что будет? — спросил бледный Лестер. Его таки вытошнило в кусты.
Никто не стал ему отвечать.
КПВ снял бригу и шлем, а на ноги решил забить. Полэкс и кошкодер держал при себе, на случай, если зверолюды учудят атаку камикадзе. Хотя по виду ни сил, ни духа у них на это не оставалось.
— Сначала я начну призв. Затем каждый из вас зарежет по две жертвы и ещё одну я. — объявил эльф. — КПВ одну зарежет сам, а для другой вложит оружие в руку своей женщины. Во всем слушайте меня и делайте как говорю.
— Эол, а как же другие девушки? — спросил Альбрехт.
Эльф раздражённо вздохнул.
— Как настанет момент просить даров, то попроси об их судьбе. Все ясно.
Мужик кивнул.
Эол закончил разрисовываться кровью и достал сверток с кинжалом Ньяля. Эльф развязал узлы.
— Ньяль говорил не подставлять его свету. — произнес КПВ. — Просто предупредил.
— Он говорил это тебе. — усмехнулся эльф. — . А теперь дайте тишины.
Эол развернул кожаную оболочку. Кинжал, вокруг которого накрутили столько интриги, оказался вполне обычным. Разве что крупный изумруд, действительно, украшал перекрестие гарды. А так вполне обычная железка. Лезвие хорошо полированно и отражает свет. Хотя…
«Мля. Да он светится».
Несильно, неярко, но кинжал действительно светился зеленоватым маревом. Словно грибы-гнилушки памятной ночью.
— Говорить и делать что-либо только по моему слову. — предупредил Эол. — Встаньте в круг. Ближе. Замрите и молчите, заклинаю вас. Начнем же…
Лицо эльфа перекосила гримаса крайнего напряжения и сосредоточения. Он поднял кинжал над головой, что-то тихо шепча. Затем Эол оглядел всех собравшихся, улыбнулся и громко объявил.
— Три тысячи лет я не произносил твое имя. Но голоса звучат вновь… И я зову тебя… Верховный Охотник, Владыка сокровенных чащ, Тот кто обходит леса, Звездоокий, Алдарон Оромэ!
Эол произнёс все это будто на одном дыхании, а затем замолчал. Наступила тишина, не считая шелеста листьев. Даже пленники перестали скулить.
