Именно так, дрессированная.
Вернее, именно таким образом ее смогли пронести в мою комнату. Потому что дикую эйфу голыми руками не взять - останешься не только без рук, но и с могильным холмом над бренным телом. Правда, это не давало ответов на вопрос, кто и зачем пытался лишить меня жизни, но я решила, что не сейчас.
Я подумаю об этом позже, сказала себе. Если, конечно, выживу.
И тут же затянула негромкую, протяжную песню - ту самую, которую пела нам в детстве мама, укладывая меня спать и укачивая беспокойного братика, совершенно не желавшего ложиться в положенное время.
К удивлению, на эйфу колыбельная подействовала куда лучше, чем на Гордона, и она успокоилась. Снова опустила голову мне на грудь, и ее глаза затянулись белесой пленкой века. Вскоре мне начало казаться, что змея уснула, но, как только я попыталась прекратить петь, она опять встрепенулась.
- Хорошо, хорошо, - пробормотала я. - Будет тебе твоя песня!
С репертуаром тоже решила не рисковать, поэтому снова принялась выводить одни и те же куплеты. Про июльский сенокос, красивую доярку из соседнего села и любовь до гроба.
Когда мне стало казаться, что прошла целая вечность, а косарь и доярка поженились добрую сотню раз, в соседней комнате раздались шаги. Затявкали собаки, и убаюканная эйфа встревожилась. Тогда я повысила голос, напомнив ей про сенокос, и змея снова положила голову мне на грудь.
Краем уха я слышала, как меня кто-то звал, но ответить не могла. Оставалось лишь надеяться, что горничной - судя по голосу, это все-таки была Мэй, а не Таня - придет в голову заглянуть в ванную комнату и оценить масштаб постигшей меня катастрофы.
На мое счастье, она все же заглянула. Эйфа снова насторожилась, но понятливая Мэй задавать вопросов не стала. Захлопнулась дверь, раздались убегающие шаги, и змея уставилась мне в глаза.
- Без проблем, - сказала ей, - сейчас продолжим. Ложись-ка ты спать, детское время вышло!
Эйфа зашипела, и я поспешно затянула про своих косарей, размышляя, что тот, кто хотел меня убить, выбрал крайне оригинальный способ. Смерть в ванне от укуса ядовитой змеи на сто десятом куплете про любовь на сенокосе - нет, такое мне бы и в страшном кошмаре не привиделось!
...Вода постепенно остывала, а вместе с ней остывала и я. Лежала, пела и думала о том, что если никто не придет мне на помощь, то теплолюбивой змее скоро может это надоесть - и холодная ванна, и любовь косарей, и певица из Тотрейна. И вот тогда...
