— Вы хотите сказать, юноша, что они надеются на ваши финансовые вливания и далее? — спросила Вальда, влезая в наш разговор.
На нее это было не похоже, но никто из нас не стал заострять на этом внимание.
— Вот именно. Я не могу обойтись без одобрения главы рода в некоторых значимых аспектах жизни. Например, не смогу жениться без одобрения главы. И вот этим они будут меня шантажировать.
— А ты собрался жениться?
— Нет, но когда-нибудь это случиться.
— Не стоит держаться за задницу, пока ее не высекли, — вновь ответила ему моя дуэнья, — так говорил мне мой отец. Теперь я прошу подобным образом поступить вас. Живите и не давайте им ни монеты. Пусть сами содержат свой дом. А как потребуется, у вас будут сбережения и вы сможете поторговаться. Приданое для знатной леди должно быть всегда. Раз сестре десять лет, то ей еще не начали собирать сундуки. Как и не было первого официального выхода в свет.
— Они и двум старшим не особо его собирали. Но я понял вашу мысль. Спасибо за мудрость предков, леди Варда, — склонившись, Эмиль поцеловал руку женщине, заставив ее щеки вспыхнуть.
— Ну что вы, мой золотой мальчик. Я рада успокоить ваши тревоги. Ваше дело очень важно для женщин нашей страны. Уж я-то знаю.
Эти двое могли долго разговаривать. Эмиль был хорошим слушателем, а Варда — рассказчицей. Куда идти, я знала сама, вот и направилась с Корином. Охранник замер у двери, зорко следя за окружающими. А я первым делом переоделась в более свободную одежду за ширмой и принялась за работу.
Обезболивала раны новенькой женщины, сшивала повреждения, наращивала выдранные куски плоти. Убирала следы и синяки. Делала все, чтобы набраться смелости идти дальше. К тем трем, что вернулись в страну с детьми под сердцем.
На моей памяти только семь женщин оставили своих малышей от неизвестно кого, решив дать им шанс на жизнь. Остальные же не хотели слышать о родах. Более трех сотен девушек убили с моей помощью своих малышей и я не могла их осудить. Кому они нужны сами? Семья может принять порченную дочь, но не сможет обеспечить ей замужество. Молва не пощадит. То что, не знают злые языки, они прекрасно додумают.
Мой случай был редким исключением. Но никто и не знал о моем позоре, кроме семьи. Возможно, и я бы избавилась от ребенка Орго, успей он мне его заделать. Полюбить такого малыша я бы не смогла. Тут и думать нечего.
Когда женщина была способна говорить, я наказала одной из служанок Эмиля покормить ее и напоить настойкой от кошмаров. В своих способностях я была уверена. Тревоги, связанные с прошлым, не должны ее тревожить, но на всякий случай я всегда перестраховывалась.
