Визы в Сербию не нужны, я просто купил билеты на самолёт. В Белград мы прилетели ранней весной. Сербия была унылой и серой. Вообще мне редко когда и где удаётся застать цветение природы. Даже райские места я посещаю в сухое или холодное межсезонье. Помню глиняные пейзажи вдоль дорог, а в городах и посёлках запустение. Словно совсем недавно здесь прошли боевым походом готы или, того хуже, гунны. Мы долго ехали на маленьком старом автобусе из Белграда во Врнячка Баню. Врнячка Баня – курорт, сохранившийся с римских времён. Он назывался у римлян Aquae Orcinae. На горячих ключах минеральной воды римляне построили свои купальни, богатые сенаторы и всадники проводили здесь вакации. Немного не дотянув до курорта, автобус окончательно сломался и заглох. Мы пошли пешком до ближайшего придорожного ресторана, от которого вызвали такси до своей гостиницы – виллы «Победа». Тогда я ещё не понимал, на какую победу намекает мне мироздание.
Туристов было мало, сезон ещё не начался. Мы ходили плавать в просторном бассейне с термальными водами. Меня заворачивали в грязевой кокон, замачивали в ванне с сильно пахнущей минералкой, после таких процедур чувствуешь себя заново рождённым. Дочь ходила на массаж и спа-процедуры, которые здесь оказались дешевле, чем в России. Мы гуляли по улочкам курортного городка вечерами, ужинали в местных ресторанах. Я немного работал, немного читал. С каждым днём погода теплела. И однажды утром как-то вдруг и сразу все клумбы и газоны покрылись россыпями цветущих цветов!
В готские времена Сербии ещё не было. Считается, что предки сербов, славяне, начали заселять эти места начиная с VI века. Большая часть нынешней Сербии находится на территории бывшей римской провинции Мёзия. Мне хотелось бы думать, что загадочные бораны, которые, по сообщению византийского историка Зосима, вместе с готами тревожили набегами Рим, были предтечей сербов. Но научных доказательств этому нет. И даже сербский музыкант, которого я всю жизнь про себя называл Бораном Греговичем, при внимательном рассмотрении оказался Гораном Бреговичем.
До отъезда на курорт в Белграде мы зашли в гости к моему хорошему другу, сербскому поэту Звонко Карановичу. Звонко рассказывал мне про Ниш. Звонко родился и провёл свою молодость в городе Ниш. Там он занимался музыкой, звукозаписью, был хранителем невероятного количества пластинок и плёнок, включая контрафакт и контрабанду. В городе Нише молодого поэта и культуртрегера застала война и агрессия НАТО. Слободан Милошевич призвал Звонко Карановича в сербскую армию, и Звонко Карановичу пришлось встать под ружьё. Воевать не пришлось. Но несколько недель Звонко провёл в казармах под Нишем, стриженый, в военной форме, днём упражняясь в стрельбе из автомата, а вечером наоборот. Вечером Звонко уходил в самоволку и возвращался с небольшим запасом вина, табака и кое-чего ещё, что можно было курить. Звонко помнит это тоскливое чувство, с которым они провожали самолёты НАТО, летящие над сербской землёй. Однажды Звонко немного задержался в городе (виною была, как водится, прелестная дева). Когда я познакомился с Карановичем, ему было около сорока. Высокий стройный блондин с безупречным профилем и серо-голубыми глазами. Во времена войны с НАТО ему было двадцать. Странно, что местные девицы не разнесли в щепки его казарму. Девицы не разнесли, наверное, только потому, что Звонко сам к ним отлучался. А вот самолёты НАТО не дождались. Пока Звонко не было в части, часть пережила налёт и бомбардировку. Звонко сказал, что ему повезло. А вскоре Белград капитулировал, война закончилась, мобилизованных распустили по домам.
