Влетая в аудиторию, услышала гул, который тут же стих, как только после меня ворвался декан. Я прошла к столу и села рядом с Теоном, а злой преподаватель обдал меня, как всегда, ледяным взглядом, а после, еще и остальным перепало. Мне показалось, что все перестали дышать.
Моё белое платье явно не к месту. Слишком выделяюсь на фоне остальных. Не быть мне сегодня милой и вежливой… Не быть.
– Торман, попрошу к доске! – разгневанный декан, как огнедышащий дракон, так и норовил меня спалить нафиг к чертогам бездны! Вздернув подбородок и оправив платье, я вылезла с нагретого местечка.
– Кмх…– декан одарил меня пристальным взглядом.
– От вашего выражения лица мой завтрак в желудке прокиснет, – ничего лучше я не придумала, чтобы ответить. Лицо его стало мрачнее храма Хаоса, а по аудитории прокатился смешок.
– У тебя что, вместо мозгов, ветер в голове? – нахмуря брови, спросил самоуверенный тип.
– Зато там всегда свежо и прохладно. Холодный ум–здравый ум.
– Мы, вообще-то, обсуждать будем как раз его отсутствие! – усмехнулся. Вот же гад.
Значит, хотите войны? Будет вам война! В моей светлой голове начал созревать темный план. Сжав пальцы в кулак, почувствовала, как те хрустнули. Так девочка… Полегче.
Смотрю на него, ожидая задания или очередной колкости. Молчит.
Боюсь, скажет записать формулу. Я же не помню ни единого символа.
От волнения дыхание участилось и, кажется, стало нечем дышать. Вдруг стало как–то холодно.
– Had–Hein–Nyn, – сказал декан, протягивая мне кусок мела. – Не надо на меня так смотреть, пиши формулу.
Попадос. Руки как–то предательски задрожали. Его синие глаза леденили душу. И тело, видимо, тоже, потому что мел я уронила.
– Что, адептка, уже мел в руке держать не можете? Как вы собираетесь быть Верховной, если вам даже такое не по силам?
– Вы напоминаете мне океан, — фыркнула в него.
– Почему?
– Глядя на вас меня укачало, – сказав это, я бросилась на утек, прикрывая свой рот рукой, как бы не заржать, что есть мочи. Не видела в этом момент ни его лица, ни адептов, выбегая из аудитории, я отправилась в лазарет.
Пока скакала, как маленькая нашкодившая девчонка по пустому коридору, получила шлепок по филейной части от воздушной стихии.
– Больно же! Что я еще могла сделать? – взиралась я в пространство, где мельком пронесся еле видимый воздушный стихиаль.
– Таира? — удивилась Юста моему появлению. – Что–то случилось?
– Ну-у-у…– протянула я, озираясь на помещение. – А где главный целитель?
