Произошедшее дальше не заняло и секунды, а в голове у Ани будто разложилось на раскадровку.
Корней Высоцкий делает стремительный шаг, глядя не перед собой, а через плечо на мужчину, который идет следом. Этот второй мужчина не успевает упредить от столкновения, только увеличивает глаза и взмахивает рукой.
Сама Аня тоже не тормозит, как стоило бы, будь у нее чуточку больше времени, а смело шагает в Корнея…
Врезается… Но будто не в живого человека, а каменную стену. Телефон выпадает на плиты, которые ведут от калитки до крыльца, ударяется ребром, подпрыгивает, потом экраном, отскакивает, улетает в траву. Сама она зачем-то делает вдох, задерживает дыхание, старается сделать шаг назад, но не получается — ее придерживают за плечи мужские руки… И снова слишком ощутимо, пожалуй. Даже больно.
— Жива? — руки мужчины чуть ослабляют хват, когда он подмечает, что девушка кривится. Глаза заглядывают в ее лицо, она же… Молчит. А сердце в горле.
Кивает, все же пятится, приседает, тянется за телефоном…
Видит, что по экрану трещина, мысленно стонет…
— Разбился? — слышит вопрос, поднимает взгляд…
— Нет, — врет, прячет, встает.
— Точно? — Корней уточняет, Аня же чувствует раздражение. Передергивает плечами, машет головой из стороны в сторону. — Я виноват. Если окажется, что разбился — куплю новый.
— Нам ничего от вас не нужно. Просто оставьте нас в покое.
Он вроде бы сделал вполне логичное, даже щедрое предложение, Аня же лишь сильнее ощетинилась.
Им с бабушкой действительно от Высоцкого нужно было одно: чтобы он перестал приходить, чтобы смирился — дом они не продадут.
Чтобы ходил в своем безупречном костюме по центру города, позволяя такой же безупречной спутнице класть руку на свой локоть, а не топтал лакированными туфлями их неприглядный до оскомины двор. Ведь когда здесь был он — казался двор именно таким. Жалким. Контрастирующим. Как и дом. Как и подземный переход несколькими неделями ранее.
— Как считаешь нужным, — Корней мог бы настоять, проверить, не соврала ли, тут же дать денег на новый, если вдруг окажется, что телефону все же досталось, но он не стал. Если девочка хочет корчить из себя холодную недотрогу — ее право. Хочет зарабатывать на новую трубку, развлекая поздних гуляк — на здоровье.
Тактика создания себе проблем и препятствий, а потом героического их преодоления всегда казалась Высоцкому верхом глупости. А в этом доме, кажется, иначе не живут.
Он сделал шаг в сторону, освобождая для Ани дорожку. Она кивнула, прошла к дому. В отличие от Высоцкого, Вадим не отступил, поэтому его девчушке пришлось обходить по дуге, а вот взглядом ее проводил.
