— Нет, спасибо. Пил только что.
Самарский кивнул, вернулся на рабочее место, сел за стол, дождался, пока Корней поставит на место альбом, устроится напротив.
— Извини, дочка просто нервы треплет, — зачем-то пояснил, снова еле заметно улыбаясь, Корней же только плечами пожал.
Хотя у них с Ярославом была и не то, чтобы катастрофическая разница в возрасте — каких-то восемь лет, и внешне эти года в глаза не бросались — Самарский выглядел отлично для своих почти сорока, но опыта общения с дочерями… Как и самих дочерей… У Корнея не было. Соответственно и посоветовать было нечего.
— У вас их много вроде бы…
— Много, — Ярослав скользнул взглядом по воздуху, фокусируясь на фотографии, стоявшей на рабочем столе. Что на ней изображено Корней не видел, но догадаться было несложно. — Три дочки, один сын. Просто… Старшая треплет. Мы на ней, получается, всему учимся. А там еще характер с большой буквы… В общем, нечего и говорить.
Сам же начал, сам же себя обрубил, снова сосредоточил взгляд на Высоцком, чуть сощурился, видимо, вспоминая, зачем позвал вообще…
— Как дела с проектом? — вспомнил.
— Все нормально, Ярослав Анатольевич. По плану. С некоторыми коррективами.
— В сроки вкладываемся?
— Да. Есть нюансы, но должны.
— По документам все хорошо?
— Тоже да. Плановую проверку ГАСИ прошли без предписаний.
Ярослав уважительно присвистнул, чем вызвал намек на улыбку уже на лице у Корнея. Значение такого феноменального события, как «проверка без предписаний» понятно людям, связанным с застройками, без лишних слов.
— Так ты на премию претендуешь, я так посмотрю…
Настроение у начальства сегодня было очевидно хорошим, и будь Корней чуть более жадным и менее дальновидным — непременно воспользовался бы, но он предпочитал получить премию попозже… И побольше.
— Рано. Есть еще пара проблем. Вот решим, сдадим последнюю очередь в эксплуатацию, прибыль посчитаем — тогда поговорим.
Корней хмыкнул, Ярослав ответил тем же.
— А с домом тем что? — потом же задал вопрос, который, если говорить честно, Корней поднимать не хотел.
Эта заноза все никак не хотела вылезать, а только воспалялась. Раздражая и зля.
Но Самарский обладал слишком хорошей памятью и чуйкой, чтобы упустить из виду этот момент. Причем если Корней о нем упоминал — то максимально вскользь. Но это не спасло.
— Ланцовы… Это фамилия владельцев… Ломаются. Мы столько никому не платили, сколько им предлагаем. Да и, если честно, они ведь даже не понимают, насколько щедрое предложение. Но пока не соглашаются. Планирую дожать.
