Позволь мне верить в чудеса | страница 11



— Свободен же? — в очередной раз отмахнувшись от лишних мыслей, Корней взялся за ручку двери кабинета Самарского, оглянулся, дождался, пока девушка кивнет, трижды формально стукнул, открыл…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ ***

— Елизавета, мы с твоей матерью вроде бы все уже сказали. Или я ошибаюсь? — Самарский стоял спиной к двери, держа мобильный у уха, глядя перед собой — за окно. Говорил одновременно жестко и спокойно.

Задал вопрос, выдержал паузу, слушая… Корней решил пока не подходить, остался у книжной полки, потянул на корешок один из многочисленных альбомов с презентации недавнего проекта, стал листать…

Как-то так получилось, что в руки к нему попался первый свой же проект, которые он завершил после прихода на фирму Самарского полтора года тому назад.

Честно говоря, Корней долго сомневался — стоит ли. С одной стороны, работу в ССК, да еще и на должности куратора больших проектов, предлагают не каждый день и далеко не всем.

С другой, у него были закономерные опасения касательно того, сработаются ли они с довольно авторитарным Самарским. Оказалось — сработались. То ли слухи об его авторитарности были преувеличены, то ли он менял подходы в целом, а может только в частности с Корнеем, но сотрудничеством по состоянию на сейчас довольны были оба.

Самарский Высоцкому доверял, Высоцкий не нуждался в дополнительных стимулах. Так и работали.

— Разговор окончен, Лиза. Дай трубку маме, — из собственных мыслей Корнея выдернула еще одна реплика Самарского. Все тем же жестко-спокойным тоном. Разве что теперь чуть помягче. — Алло, Сашка, пусть обижается, сколько хочет. Не порть себе нервы. Ушла в комнату, хлопнув дверью — ну и отлично, пусть посидит, подумает. Все равно сама мириться придет.

Снова замолк, снова слушал, как там говорят…

— Перебесится… — прервал на полуслове, потом снова недолго слушал. — Я знаю, что говорю. У нее мой характер, — а потом и вовсе улыбнулся. Там тоже, видимо, улыбнулись. Потому что ответили что-то короткое, заставившее Самарского хмыкнуть. — Если Глафира хочет — пусть разговаривает. У нее большой опыт общения со сложными детьми. Целую. Вечером поговорим. У меня дела.

Не ждал ответа, скинул, развернулся, продолжая улыбаться, глядя уже на Корнея. Да только… И коню понятно, что улыбка — остаточная.

— Привет, — Ярослав положил телефон на стол, обошел, протягивая руку посетителю. — Спасибо, что зашел. Чай, кофе будешь?