о нейже глаголеть Исаия, “яко протържеся вода в пустыни”.
[466] Жажюще, на воду живу идете! Аз есмь животьное озеро! И се породьный источник от уст моих на тя изливаю, а ты Овчая купели жадаеши, помале пресъхнути хотяща! Въстани, възми одр свой; да слышить мя Адам и обновиться ныня с тобою от истления, в тобе бо пьрваго преступления Евъжину клятву исцеляю! Лазоря, уже раскысевъша в гробе и четыри дни имуща в мьртвых, словомь жива створих,
[467] и тобе ныня глаголю: «Въстани, и възми одр свой, и иди в дом свой!»
[468]И скоро въскочи раслабленый с одра, съдрав всеми уды телесе и силою мощьн, и възем носивъшаго и одра, посреде народа хожаше.
Бе же в тъ день субота; и видевъше его жидове не порадовашася о съдравии немощьнаго, ни въздаша хвалы Богови, въздвигнувъшоому раслабленаго от одра немощи, ни реша: «Како ти ся, брате, жилы укрепиша и телесныя уди утвьрдиша?» — нъ акы зверие, на оружьника нападъше, отбегоша и богохульная словеса, акы стрелы к камени пущающе, съламахуся. Изволиша бо неправду паче, нежели глаголати правьду, и начаша претити носящему одр: «Субота есть, и недостоить ти взяти одра![469] Почто въстал еси от немощи? Почто ицелел еси от недуга? Почто пременилъся еси от болезни? Не лепо ти бе ныне одра своего носити!»
И рече им ицелевый от недуга: «Что се глаголете, о фарисеи! Мудри суще, злобою обуродесте! Не насытисте ли ся в 30 и 8 лет, зряще мене на одре и исполумьртва лежаща? Ныне же, въставъшю ми Божиемь словомь, осльпосте умомь и о своей, храмлюще, претыкаетеся неправде. Аще не бысть добро, а зло не есть мое въстание. Аще не радуетеся преславному чюдеси, поне не завидите даному мне съдравию. Не будете яко имъск конь, имже несть разума! Господь поможеть мне на одре болезни моея и весь недуг мой обратил есть в съдравие. Рцете же ми, старци и судие Израилевы, в чьей вас клети украдено бысть даное мне съдравие, да тако жаляще си претите ми? Никто же вас преобиден, ни у кого же вас уем мне дарова; нъ иже мя есть створил цела, тъ мне рече: «Въстани, възми одр свой и ходи!»[470] И се есмь весь сдрав».
Отвещаша книжьници: «Кто есть он, иже тя створи цела?» Носяй же одр не ведаше, — Исусу уклоньшюся от народа, — обаче глаголаше: «Несть вълхв, ни чародей, ни есть ходатай, ни ангел, нъ сам Господь Бог Израилев. Понеже не осяза мене руками, ни приложи былия к вредом удов моих, нъ слово его деломь бысть. Рече бо ми: «Въстани и ходи!» — и въследова слову дело и сдравие телеси. Темже не судите на лица, ни хулите Божия благодати, нъ праведный суд судите: рцете Богу, яко «възвеличишася дела твоя въ Израили», и Господнемь чюдесьмь суботу почьстите, и Бога прославите, праздьник украсите!»
