Град убо есть, братье,— съставление человечьскаго телесе, емуже творець и зиждитель Бог. А иже в немь людие — чювьственыя уды нарицаем: слух, видение, обоняние, вкушение, осязание и нижняя теплоты сверепьство. Царь же есть ум, обладаай всем телом. Зело же есть благ, и кроток, и милостив — о своем бо телеси паче всего печется, тому ища потребных и крася его одежами. Добре же смотрить своим людемь — от слышаниа бо добра высится, а от зла мятется, очима же похоть створит, а обонянию желание исполнить, устом же обьядение даеть, а рукама несытьство бранья богатьству створит, с теми и нижняго сверепьства свершаеть похоть.
Чим же единем не бе разумен? — Понеже не тако печашеся о души, якоже о телеси: ни помышляеть бо бесконечныя зле сде живущим мукы, ни готовится на будущаго века праведником уготованую жизнь, не слышить бо Соломона, глаголюща: «Блажены, иже обрете мудрость, и смыслен, иже уведа разум житьа сего».[373]
Светници же суть и друзи — житийскиа мысли, не дадуще ны о смерти помыслити. Бегство бо Книгы смерть нарицають, ибо и Христос жидомь глаголаше: «Да не будеть бегство ваше зиме, ни в суботу»,[374] сиречь — да не достигнеть тебе смерть в гресех, ни в праздник без покаяниа.
Ратьная оружия пост, молитва, въздержание и телесную чистоту апостол нарицаеть, — «Възмете бо, рече, вся оружиа Божиа, да възможете противитися в день лют»,[375] — но сего мирьстии человеци не любят держати.
Нощь же есть света сего мятежь, в немже акы в тме мятутся, друг чрес друга в погибель сами себе пореваемь, ли яко сном одержыми, не въздеримся от греха.
А еже в един час бысть велика по граду молва — то есть нечаемая на человека напасть: ли недуг, ли потоп, ли язва, ли к власти обида зла. Тогда все житийскыя остануть мысли и иступление бываеть уму, — еже есть царев страх, и шествие по граду, и необретение творящаго плищь. Никоторая же бо хитрость пременити възможет Божия попущениа, точию святых мужь молитва, истина же се есть. Петра бо от церкве за нь бывающия молитва от темници и вериг избави.[376] Слышим же и Павла к римляном глаголюща: «Паче силы оскорбеша ны в Асии, яко не надеятися нам и живота, но Бог избави ны вашими молитвами».[377] Аще ли не будут достойни живии о вещи Бога умолити, призываемь препочившая святыя. Сведетель же сему Исаия, иже смерть Иезекии от Бога подав, и пакы не токмо сдравие тому же Иезекыи принесе от Бога, нъ и граду избавление — «Но се ти, — рече, — дарова Бог Давыда ради отрока твоего».
