Чюдо пятое. О столпе.
По сих же некоим временемь прошедшимь, и созда себе столпъ и тамо вшед, всю седмицу в посте и въ молитве пребываше, даже и до суботы. В суботу же схождаше от столпа къ братии и с ними пища причащашеся. Такоже и в неделю молебнаа совершивъ и вкупе ядъше, и полезному поучивъ, паки на столпъ восхожаше. И такоже подвизашеся даже и до другыа суботы. Симь же тако о блаженемь бывающим.
Чюдо 6. О приходе брата къ святому.
Слышавъ о немь иже братъ его по плоти, приде к нему видетися с ним и глаголати. Старец же никакоже не восхоте видитися с нимь, ни беседовати. И много ту пребывающю, едва старець умоленъ бывъ видетися с ним и ничтоже беседовати. Тогда изыде к нему блаженый и благословивь того, ино ничтоже не глаголавь, паки на столпъ взыде. Брат же того виде, с радостию восвоя возвратися хвалу Богу воздая, творящему дивнаа и преславнаа, еже видеста очи наши.
Чюдо 7. О разбойницех.
По некихже временех придоша разбойници, хотяще монастырь разграбити. Старець же на столпе стоя на молитве, еще далече узри тех грядущих и позна лукавьство, и на что приидоша, темже удари на столпе жезлом. Разбойници же слышавше, мняху, яко ученики приглашает, Ефрема и Андреа, страхом обьяти бывше, прочее же отбежаша — молитва тех прогонящи. И оттоле престаша разбойници приходити в монастырь, и множае побежени бывше, нежели победившее.
О преставлении святаго.
Сим же тако бывающим, прихожааху к нему отвсюду ползы ради. «Всемь бо всякъ бывааше»,[95] по апостолу, всех наказуа и всехь яко свои уды милуа, старыхъ яко братию, юнеиших яко чада, и не бе ту оскорбляема или оскорбляюща, вси бо утешаеми бяху Савою.
Пребысть же многа лета в томъ жестоком злострадании, и осмидесято ему лето того житию прохожаше, в болезнь телесную впад. И хотяше уже и телеснаго съуза раздрешитися и естества отдати долгъ, темже призывает к себе всю братью, и поучивь их о ползе, и духовными словесы доволно тех напитавъ, еже во православии и во обещании иночьскых пребывати, наипаче смирением украшатися, конечное же рекъ имъ: «Еже видесте мене творяща, сиа и сами творите».[96] Многаа же инаа изрекь, яже к темь ползе и спасению. По сих же монастырь съ братиею, иже от самого того блаженаго Савы устроению, вручаеть всесвятейшому, иже тогда престолъ правящему великиа церкви, архиепископу Емилиану,[97] еже промышляти темь и пещися, старейшим же братии повеле быти, яко теплейших иже к нему верою, иже и многы труды показавшим на месте томъ, Ефрему и Андрею.
