Утрату вашу возместить,
Чтоб вы могли меня простить".
"Как вы сказали? Искупленье?
Вы сознаетесь в преступленье?
Супруга моего убить -
Не преступленье, может быть?"
"Так с вашего соизволенья
Самозащита -- преступленье?
По-вашему, преступник тот,
Кто недругам отпор дает?
Когда бы я не защищался,
Я сам бы с жизнью распрощался".
"Вы, сударь, правы! Решено!
Казнить вас было бы грешно.
Но только я бы вас просила
Сказать, откуда эта сила,
Которая велела вам,
По вашим собственным словам,
Моим желаньям подчиняться.
Садитесь! Хватит извиняться!
Я вас прощаю... Впрочем, нет!
Сперва извольте дать ответ!"
"Не скрою, сердце мне велело,
Как только вами заболело,
Подобных не предвидя мук".
"А сердцу кто велел, мой друг?"
"Мои глаза!" -- "Они болели?"
"Нет, просто не преодолели
Той красоты, что так чиста".
"А что велела красота?"
"Мне красота любить велела".
"Кого же?" -- "Вас!" -- "Ах, вот в чем дело!
Любить меня! А как?" -- "Да так,
Что мне других не нужно благ.
Не может сердце излечиться,
Не в силах с вами разлучиться,
Приверженное вам одной.
Навек вы завладели мной.
Меня доверием почтите!
Хотите, буду жить, хотите,
Умру, как жил, умру, любя.
Люблю вас больше, чем себя!"
"Я верю, сударь, но, простите,
Источник мой вы защитите?"
"От всех воителей земли!"
"К согласью, значит, мы пришли".
А в зале между тем бароны
Надежной просят обороны,
Своим покоем дорожа.
Проговорила госпожа:
"Там, в зале, видеть вас желают.
Меня вассалы умоляю
Скорее замуж выходить,
Беде дорогу преградить.
Я поневоле соглашаюсь.
Нет, отказать я не решаюсь
Герою, сыну короля.
Ивэйна знает вся земля".
Девица молча торжествует.
Достойных слов не существует.
Не знаю, как повествовать!
Мог рыцарь сам торжествовать.
Ивэйн в блаженстве утопает.
Он с госпожою в зал вступает.
Там в ожиданье госпожи
Бароны, рыцари, пажи.
Своей наружностью счастливой,
Своей осанкой горделивой
Наш рыцарь всех приворожил
И всех к себе расположил.
Почтительно вассалы встали
И торопливо зашептали:
"По всем статьям достойный муж!
Изъян попробуй обнаружь!
Вот это дама! Скажем смело,
Найти защитника сумела.
Кому претит подобный брак,
Тот государству лютый враг.
И римская императрица
Такому гостю покорится.
Не будем даму огорчать.
Их можно было бы венчать
Хоть нынче, рассуждая здраво".
Садится дама величаво.
Почел бы рыцарь наш за честь
У ног ее смиренно сесть.
Но госпожа не позволяет,
Сесть рядом с нею заставляет.
Когда замолк обширный зал,
