и государь велелъ в техъ царьствах святые церкви устроити и про
вославие. И онъ возревъ на образъ, прекрестися и посмотревъ печати царьские и воспроси нас: «Благоверный, де, царь на сей печати на коне?»
[107] Мы же рекохомъ ему: «На кони, государь». Он же воставъ с кресла и поклонися до земли Пречистые образу, ото очию же его слезы вельми течаху. И глаголюще: «Укрепи, Господи, православного царя!». Мы же зряще на Пречестъные его образ, не могохомъ удерьжатися от слез. И глаголюще к намъ: «В нашихъ, де, в греческихъ книгахъ пишетъ, яко востанетъ царь от восточныя страны православной и покоритъ ему Богъ многие царьства.
[108] И будетъ имя его славно от востока и до запада, якоже и древняго царя Олександра Макидонского.
[109] И сядетъ на престоле града царьствующаго, да и мы же избавлени будемъ его рукою от безбожных турков». И повеле сести и вопрошаше нас: «Како
в вашей стране во святыхъ церквахъ соверьшаетца божественное пение?
[110] И како крестьяне живутъ? И како церкви стоятъ?»
Мы же ему вся исповедахомъ: «Есть, государь, у нашего государя в Московском царьстве святыхъ церквей безчисленно много, а пение в нихъ божестьвенное по вся дни не во едино время, но вся часы. Есть, господине, церькви ружьные,[111] что поютъ в нихъ на перьвом часу утреньнюю божественную литурьгию, а в ыныхъ утреньную с полунощи, а литурьгию на третьемъ часу дни, а в ыных утреньнюю пред зарею, а литурьгию на четвертом часу дни и на пятом, а вечерьню потому же и рано и поздно». Он же отвеща намъ: «Богъ да благословитъ и укрепитъ вашего государя царя и царевичей, и их царьства; миром оградитъ давшего вамъ таковую благодать славити собя на земли безпрестанно. Ангелы бо его на небесех славятъ непрестанно, а вы на земли».
И еще нас вопрошаетъ: «Есть ли в вашей земли, в государстве царьстве иноверных — жидове, и бусормане, и еретицы, и ковти, и арьмены,[112] и протчая ихъ проклятая вера — ересь? Живут ли домами своими?» Мы же рекохомъ: «Никако, владыко. У нашего государя в царьстве жилища имъ нетъ. Жидомъ государь и торговать не велитъ[113] впускать во свою землю». Он же воставъ со престола, сотвори молитву и поклонися до земля и рече: «Богъ да проститъ царя, государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и его царевичевъ Иванна и Феодора, что отогнали пребеззаконных жидовъ, аки волковъ, от стада Христова». И рече к намъ: «Мы, братие, нарицаемся крестияне. А от нихъ велие нужды терьпим имени ради Христова». И нача плакати вельми. Мы же зряще на него, пречестный образ, не могохомъ удерьжатися от слезъ и молихомъ его со слезами, дабы намъ на пользу изрекъ свои крестьянскии нужи. Онъ же поседевъ мало и нача намъ сказывати толмачом старцомъ Моисеомъ Савина монастыря.
