Васильева жена Ондреевича. Князь же великий снемъ съ собя крестъ Петра чюдотворца, и приложил ко кресту сына своего, и благословилъ его крестомъ, и рече ему: «Буди на тобе милость Божия и Пречистыя Богородици, и благословение Петра чюдотворца, какъ благословил Петръ чюдотворецъ прародителя нашего великого князя Ивана Даниловича, и доныне; и буди на тебе благословение Петра чюдотворца и на твоих детех и на внучатех, от рода в род; и буди на тобе мое грешное благословение, и на
твоих детех и внучатех, от рода в род». И
приказа же тогда князь велики Огрофене: «Чтоб еси, Огрофена, от сына моего от Ивана пяди не отступала!» И отпусти сына своего великого князя Иванна.
Тогда же приде к нему великая княгиня Елена, едва же держаху ее братъ его князь Ондрей Иванович, а з другую сторону боярыни Елена, Иванова жена Ондреевича Челядина.[71] Биюще же ся великая княгини, и плачеся горко, слезы же ея непрестанно текущи от очию ея, яко источникъ велий зело. Много же бысть слезъ, плача и рыдания во всех людех. Князь же велики теши еа, глаголаше ей: «Жено, престани, не плачися! Болезнь ми есть лехче, не болитъ ми ничто, благодарю Бога», понеже бо князь велики не чюяше собя. И на мал час уняв ея князь велики, и предста от слез великая княгини. И начатъ говорити великая княгини: «Государь князь велики! На кого меня оставляеши, и кому, государь, дети приказываеши?» Князь же велики отвещав, рече: «Благословил есми сына своего Ивана государьством — великим княжениемъ, а тобе есми написал въ духовной своей грамоте, какъ в прежних духовных грамотех отець наших и прародителей, по достоянию, как прежнимъ великимъ княгинямъ». И нача великая княгини бити челомъ о сыне, о князе Юрьи, чтоб его благословил. И посла князь велики по сына, по князи Юрья, и принесоша князя Юрья, ещо бо князь Юрьи мал бе, единого году. И благословил его князь велики, и дасть ему крестъ Паисиской,[72] и приказа отнести тот крестъ по преставлении своемъ боярину своему Михайлу Юрьевичу, а во отчине тако же отвечал: «Приказал есми в духовной грамоте, написал по достоянию». Тогда же великая княгини не хотяше итти от него, но отсла ея князь велики,[73] и простися с нею князь велики, и отдасть ей последнее свое целованье. Жалосно же бе тогда видети, слез, рыдание исполнено в то время!
И тогда князь велики посла по владыку по Васьяна и по старца по Мисаила по Сукина, и повеле ему платие принести чернеческое, и в то время попыта игумена кириловского, на то, понеже мысль его была преже того постричися у Пречистой в Кирилове монастыре.
