— Вы уверены, Яков Константинович? — начальник охраны посмотрел пристально. — Ефимов — хоккеист. Парень он крепкий, хоть сейчас и не в форме. Сумма при вас внушительная, мало ли что взбредёт ему в голову.
— Что бы ни взбрело ему в голову, — набрал код домофона, — разговор с ним будет короткий. В конце концов ты тоже не забывай, Руслан, что я способен не только вести дела. Не всё же мне чесать кулаки о грушу в зале.
Руслан хмыкнул. Вошёл следом за мной в подъезд, перед этим приказав двум другим моим людям оставаться снаружи, сам же остался у лифта.
Типичная многоквартирная новостройка ничем не отличалась от тысяч подобных ей: несколько подъездов с благоустроенными клетками. Ипотечный рай для собравшихся строить будущее недоумков вроде того, к которому я собирался наведаться. Стоило приказать, Руслан выложил передо мной все данные не только на Миру, но и на её окружение. Ипотека на тридцать лет, оформленная на мужа, внушительный кредит, висящий уже на ней.
Раздающуюся из-за двери нужной мне квартиры ругань я услышал, как только вышел из лифта.
— Ах ты сука! — донеслось до меня.
За этим раздался грохот, по ушам резануло отборной нецензурщиной. Судя по всему, Ефимов пребывал не в самом лучшем расположении духа. Но расположение его духа меня не заботило. Голос Миры звенел, но разобрать слов я не мог. Так и думал, что найду её тут.
Снова услышал грохот и, крепко выругавшись, в несколько шагов пересёк отделяющее от двери пространство. Пусть только посмеет тронуть её. Если понадобится, вышибу нахрен замок, а потом и мозги этого недоноска. Но первого не потребовалось: заметив щель, я пнул дверь ногой, и та отворилась на всю.
— Я для тебя всё! — донеслось из кухни. — Сука…
— Остановись! — Мирослава всхлипнула. Что-то затрещало, раздался звон посуды.
— Тварь, я тебя…
— Отпусти её, — процедил я, войдя в разгромлённую кухню.
Проклятый сукин сын сжимал запястье прижавшейся к раковине девчонки. Мне сразу вспомнились синяки на её руках, ссадина в уголке рта. Челюсти сжались сами собой.
— Отпусти её и отойди, — повторил, приближаясь к столу.
Под подошвами ботинок затрещали осколки разбитого стекла. В кухне был полнейший кавардак: у плиты валялся свёрнутый стул, черепки валялись вперемешку с рассыпанной крупой.
— Что тебе тут нужно, мужик? — Ефимов разжал пальцы и двинулся на меня.
Я наградил его предупреждающим взглядом, но это его не остановило. Мирослава выдохнула, потёрла руку.
— Я тебя спрашиваю, что ты тут забыл?! — рявкнул Ефимов, приблизившись. Сузил глаза, осклабился.
