— Это не имеет значения.
— Имеет, — откинула его руку. — От кого мне принимать цветы, решать буду я. И как мне жить — тоже. Два дня закончились, Яков.
Выражение его лица не изменилось. Всё тот же едва заметный прищур, всё то же презрение в уголках рта. Утром Тамара как бы между делом сказала мне, что Серебряков в городе и что уже вечером он собирается вернуться в столицу. Я сделала вид, что мне всё равно. Мне действительно всё равно. Или… Или должно быть всё равно.
— Твой номер в порядке, — я отошла от него. Он не держал.
Прошла мимо, ожидая, что он остановит или что-то скажет. Но он не сделал ни того, ни другого. Не сделал, ни когда я подошла к двери, ни когда открыла её. И даже когда я вышла в холл, он не окрикнул меня. И потом, когда я медленнее обычного собиралась домой, и потом, когда вышла из гостиницы в тёмный вечер. Ничего. Ничего…
Уже зайдя в подъезд дома, где прожила последние несколько лет, я вспомнила, что ключей от квартиры у меня нет. Поднявшись на этаж, остановилась возле двери и неожиданно ощутила тревогу.
— Глупости… — шепнула тихо и нажала на кнопку звонка. Услышала, как в глубине прозвучала переливчатая мелодия. И… ничего.
Что дверь окажется незапертой, я не ожидала и удивилась, поняв, что это так. В самом начале Стас устраивал мне романтические сюрпризы. Давно. Так же давно, как и дарил цветы. Если он опять…
— Всё-таки пришла, — не успела я оказаться в коридоре, муж вышел мне на встречу. Глаза его недобро блестели, рубашка была до середины расстёгнута, волосы всклокочены. — Пришла, шлюха, — с ненавистью процедил он.
Я почувствовала запах… Всмотрелась в его лицо и бросила взгляд за спину, в сторону кухни. Тревожное недоброе предчувствие превратилось в уверенность. Бутылка…
— Вернулась, — с утверждением, слегка растягивая гласные.
Я попятилась к двери. Сердце заколотилось испуганным зверьком, когда губы его искривились в оскале. Резким выпадом он схватил меня за локоть и, подтянув к себе, с шумом вдохнул у моего виска.
— Ты пьян, — я что есть силы попыталась оттолкнуть его. — Пусти меня!
— Не в этот раз, — глухо, обдав запахом алкоголя. — Не в этот раз, Мирося.
