— Разве это проблема? — он продолжал удерживать меня. Поглаживал по спине и смотрел в лицо.
— Проблема, — собрала остатки сил и оттолкнула. Поправила сползший ремешок и поспешила к выходу.
Забрать куртку и убраться отсюда, пока не поздно. А не поздно ли? Только остановившись у гардероба, я смогла перевести дыхание. Звук моих же собственных шагов ещё отдавался в ушах. А может быть, это был стук сердца.
— Спасибо, — поблагодарила подавшую мне было вещи гардеробщицу. Однако подошедший Яков опередил меня. Сам взял куртку.
— Будь добр, отдай её мне, — потребовала, не скрывая недовольства, когда он, вместо того, чтобы помочь мне одеться, просто перекинул куртку через руку.
Ужин прошёл спокойно. Слишком спокойно, и я чувствовала, что в этом скрывается подвох.
— Ты обещал, что это будет просто ужин, — напомнила, сминая в руках палантин.
— Это и был просто ужин. — Серебряков подошёл к большому окну, сквозь которое был виден подсвеченный фонарями проспект. В их приглушённом свете было отчётливо видно, что на улице опять идёт снег. Мелкий и мокрый.
— Я тебя не держу, Мира. Хочешь идти — иди.
Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга. Что бы я ни сделала, это ни к чему не приведёт — это понимание вдруг овладело мной. Если он захочет добиться своего — добьётся.
Молча я встала у окна и стала смотреть на проезжающие мимо машины. Из зала доносились звуки голосов и музыки. Неожиданно на плечи мне опустилась куртка, поверх неё Яков положил руки.
— Я вызвал такси, — проговорил он, и дыхание его щекотнуло мой затылок.
Против воли я прикрыла глаза. Его негромкий бархатный голос проник вглубь меня. За ужином я выпила всего один бокал, но чувство было такое, словно я совершенно пьяная.
Неожиданно он повернул меня к себе, и я перестала дышать. В зрачках его тлели искры… искры какого-то голодного безумия.
— Ты права, — вдруг севшим голосом выговорил он. Обхватил мою голову, сжал волосы. — Черт подери! Ты права, Мирослава.
— В ч-чём? — от неожиданности я запнулась.
Он посмотрел на мои губы и опять в глаза. Дыхание моё стало ещё прерывистее.
— Я бы мог остановиться в местечке поприличней, — сдавил голову сильнее. — Хотя бы там, где варят не такой паршивый кофе, — пропустил волосы сквозь пальцы и опять сжал. Так сильно, что я поморщилась. Но его это не остановило. Он задрал мою голову, вынуждая смотреть на него. Склонился ближе. — Я бы мог снять хоть всю гостиницу, если бы захотел. Я бы даже мог послать сюда кого-нибудь из своих людей, а не лететь через всю страну. Но я торчу в вонючем клоповнике и пью по утрам суррогат, — хриплое рычание.
