— Мне точно нужен отдых, а то сойду с ума, — промелькнула мысль в голове Инфиона, и он направил свой взгляд прямо. — Как там говорит Бурт? Главное — не видеть цель, а верить в себя…
Солнце даже не думало скрываться за горизонтом, и его лучи, меняющие свой цвет с лимонного на мандариново-малиновый, как прожектора освещали город. Если бы волшебник чуть дольше посмотрел бы на этот светящийся шар, то подумал бы, что солнце тоже решило понаблюдать за Дворцом Удовольствий.
Но работник Бурта не превратился в параноика и не получил солнечный удар — все действительно стремилось к этому месту, окутанному тайной, слухами и сплетнями. Словно дом мэра был Стоунхенджем, секрет которого вот-вот будет разгадан.
Единственное, что не шагало к Дворцу Удовольствий — сами магазины, ведь тогда бы Инфион не нашел бутик «Страстный поцелуй» на своем привычном месте.
Бутик был большим зданием, стены которого украшали плакаты людей в модной и яркой одежде. Над дверью красовались огромные красные губы, соблазнительно блестевшие на солнце. Крыша представляла собой некое подобие купола, раскрашенного так же, как «карамельные» башни Златногорска, но формой своей она напоминала безе.
Волшебник вошел внутрь, заранее зажав нос.
Если бы не этот жест осторожности, то тысяча ароматов едких духов ударила бы по рецепторам. Эффект был бы похуже, чем от любого газа. Военным давно пора было взять такой прием себе на заметку.
Но Инфион знал, на что идет. Оказавшись внутри, он вновь дал носу возможность дышать.
Работник Бурта оглянулся — все пестрило платьями, юбками, блузками, зонтиками от солнца и другими выдумками моды.
Итак, платье. Платье для госпожи Фить’ль. Для женщины, которая подсознательно отрицала само существования вкуса на одежду, из-за чего постоянно была похожа не то на общипанную курицу, не то на павлина, который воспользовался макияжем.
— Платье для госпожи Фить’иль, — повторил Инфион и выдохнул, надув щеки.
Волшебник пустился в лабиринт из одежды, из которого не было выхода без самого роскошного платья. Работник Бурта дотрагивался до тех вещей, которые ему понравились, словно стараясь оставить зарубку на дереве и не потеряться в лесу из вешалок. Внезапно, одна из них с грохотом свалилась на пол, и волшебник, проклиная себя и свою неуклюжесть, нагнулся к ней.
И тут его плечо потяжелело.
Инфион вздрогнул и резко выпрямился, оставив вешалку на полу. На своем плече он обнаружил руку, которая росла из-под горы одежды.
