не применимо к Штульцу) на свое место.
Дона Роза наклонила небольшой фарфоровый чайник, и из носика полился светло-коричневый чай. Пар, разлетающийся в стороны, подхватывал аромат и разносил его.
— И почему этим должны именно мы заниматься? — Штульц плюхнулся в свое кресло.
— Потому что мы пришли раньше всех, — ответила ему хозяйка борделя, попутно разливая чай.
— Мне-то вообще сюда не надо было приходить, я и так постоянно тут! Почему мы вообще собираемся здесь?
— Что-то ты сегодня много ворчишь, — раздался в дверях голос Платза. — Неужели аукцион прошел плохо? Или Эдрик подкинул не того подсудимого?
— А, ну наконец-то ты явился! Обычно приходишь первым. А насчет дня ты не прав, все было весьма недурно!
— Ну и славно, — Платз улыбнулся и занял свое место на одной из «трибун». — А я просто устранял одну проблему.
— И что произошло на этот раз? — хозяйка борделя поднесла «как бы мэру» чашку чая. Тот кивнул головой, выразив благодарность.
— В принципе, то же самое. Кто-то решил не возвращать деньги, которые взял в долг у кого-то еще. А вы знаете… — Платз сделал глоток.
— Да-да-да, сейчас ты скажешь то, что и обычно, — издевательским голосом перебил Штульц. — Из-за этой вот твоей бредятины в городе нет казино. А ты представь, сколько на них можно заработать, сколько…
— Накупить перстней и еды, — Дона «Чайная» Роза усмехнулась.
— Мммммм, — недовольно промычал глава Аукциона, — а я ведь серьезно! Казино — это же…!
— Даже не заикайся, — человек в золотом костюме стал размешивать чай, легонько звеня ложкой. — Деньги должны работать, Штульц, деньги должны работать. Иначе они — пустой звук. А Казино — это… даже слово не могу подобрать. Вот господин Беззе, как и ты, дорогой Штульц, не понимал, что монеты должны были отработать свое, за что и поплатился. Мне-то, на самом деле, было плевать, когда он вернул бы деньги, тем более что они не мои. А вот самим золотым философам на это далеко не плевать.
Платз закончил говорить и, отложив ложку в сторону, сделал глоток уже сладкого чая.
— И что же случилось с этим господином… Беззе, да? — Дона Роза положила ногу на ногу и опустила подбородок на ладони. Две кружки все еще пустовали.
— Жестоко убит неизвестным преступником! — Эдрик Блестящий вошел в зал суда, искрясь, как диско-шар.
— Уж настолько ли неизвестным, — «как бы мэр» ухмыльнулся, и глаза его, а вместе с тем и черненькие очочки, блеснули.
— Ну кто еще мог догадаться проткнуть человека средь белого дня! Но, думаю, толпа все равно не поймет — слетелись на место преступления, как мухи на мед.
