А вот Мус Беззе понимал, что долг ему не вернуть и через четыре года. Он действительно взял их у какого-то просто богатого торгаша, и взял прилично, ведь за место на Карамельной Улице люди боролись как за каплю воды в пустыне. К сожалению, его надежды на то, что местоположение магазина на элитной улице повысит продажи, не оправдались. Здесь свою роль играла и марка, за которую Магнат взвинчивал цены, хотя по качеству сладости Ля’Сахра были не сильно лучше конфеток Муса. А теперь, когда ему напомнили про это, Беззе понял, что пора закрывать магазин и бежать.
Но тогда деньги не отработают свое.
Это понимал и Платз, бросив свои последние слова на ветер.
Рука его сосредоточилась на трости. И та словно стала больше…
Время неумолимо шло, и природа, вооружившись кистью и красками, вновь начала маслом писать картину Златногорска.
Солнце все больше и больше приближалось к зениту, откидывая лучи на город и все сильнее нагревая его. Правда, сегодня оно не было столь жестоким — его лучики, похожие на специально сделанные разводы масляной краски, аккуратно рассеивались по всей картине города. Близился полдень. Здания непоколебимо стояли на своих местах (что было не столь удивительно), и их цвета достигали максимальной контрастности благодаря удачному положению солнца на полотне. А вот еле заметные белые точки, наравне с тоненькими перьевыми облаками, перебивали монотонность лазурного неба. И точки эти были не чем иным, как чайками, парившими над городом. А внизу, около зданий, скопилось другое огромное количество разноцветных пятен — это были люди, которые с высоты данной картины действительно казались размытыми кружочками.
Но вот холст вновь оживает, словно множество масляных полотен начинают сменять друг друга, обращая изображение в действие. Златногорск, в тонах масляной, а иногда акварельной картины, движется.
Чайка, уже знакомая нам, с беспокойством наворачивала круги в небе, начав свой рабочий день. Свежей рыбки нигде не было видно, и она, разочаровавшись, что легкая добыча сегодня не светит, подобно воздушному змею полетела в сторону моря, от которого так и веяло свежестью и рыбой.
А молодой человек, который показался Мусу Беззе приятным, спешно шел по одной из улиц торгового квартала. В руке у него был букет, на который оглядывались даже самые занятые прохожие. Вместо ромашек из обертки торчали желто-белые леденцы, вместо роз — красные карамельки чрезвычайно необычной формы, а мармелад заменял собой орхидеи. В центре этого произведение искусства по-королевски возвышался и вовсе цветок из карамели. Ромио был чрезвычайно доволен собой. Златногорск, со всем его разнообразием, которое не прекращалось даже по мере продвижения романтика, был Сказкой с большой буквы.
