Ну и, конечно, вишенкой на торте были крики торговцев, которые пытались продать каждому как много больше по как можно большей цене.
Рыба! Рыба первой свежести! Только из моря!
Лолли и Ромио устремились в глубь рынка, на данный момент проходя мимо палатки с дарами моря.
— Молодые люди, рыбки не желаете? Сырая, жаренная, сушеная!
Ромио, услышав голос, глянул на прилавок. Сырая обитательница моря, которая лежала на прилавке, по словам продавца была первой свежести. На вид же ей можно было дать вторую свежесть, а пахла она и вовсе третьей.
— Такой рыбой только чаек кормить, — обратился романтик к своей спутнице, все еще смотря на прилавок.
Любая чайка обиделась бы после таких слов, потому что никогда бы не стала таскать рыбу сомнительный свежести. Впрочем, много ли Ромио понимал в рыбе? «Не местный» отошел в сторону, развернулся и тут же заметил, что девушки рядом с ним нет.
Человек, который придумал рынок, наверняка отдал дань уважения древним лабиринтам, ведь с каждым шагом вы все глубже и глубже уходили в чрево. И никакой волшебный клубок не помог бы.
Голова Ромио превратилась в флюгер и закрутилась из стороны в сторону в поисках Лолли. Это не заняло много времени, и вскоре он поймал ее взглядом. Девушка стояла позади романтика, около какого-то прилавка. При этом, стояла она, как вкопанная.
Конфеты! Вкусные, сладкие, цветные! Лучше, чем у Ля’Сахра!
Минуя потоки людей и избегая пронырливых продавцов, Ромио направлялся к девушке.
— Ты чего? — спросил он, оказавшись рядом с ней. Та стояла около прилавка с конфетами, уставившись на него. А на прилавке действительно было на что уставиться — он был усеян различными карамельками разных форм и цветов, леденцами и мармеладом.
— Да так, смотрю вот, — ответила она.
— Карамельки! Купите, а? За вкус ручаюсь!
Ромио начал кое о чем догадываться. Точнее, он начал догадываться много о чем, но вот только романтическая его голова могла концентрироваться только на одной мысли. Хотя несколько других были намного нужнее.
«Не местный» быстро подошел к прилавку и показал пальцем на несколько леденцов.
— Сколько? — спросил он.
— Нынче по пять философов штука!
— За карамель?!
— О, у меня они еще дешевые!
После этих слов романтик положил на прилавок стопку монет и, забрав леденцы, направился к девушке. Подойдя к ней, он передал конфеты.
— Вот, держи.
Девушка снова издала взвизг. По законам жанра, она должна была кинуться на Ромио и обнять его, но не сделала этого — чисто из рациональных соображений.
