Ромио и его подруга направлялись в сторону рынка.
По мере приближения к площади магазинчиков становилось все меньше и меньше, что было довольно логично, ведь смысла открывать свои лавки около рынка практически не было. На них бы просто не обратили внимания.
— Я вот одного не понимаю, — говорил Ромио, шагая рядом с Лолли, — Если ты такая вся робкая, то зачем было идти работать в бордель? Да по тебе и не скажешь, что это прямо твое.
— А других вариантов я и не нашла, — пожала она плечами, — Хочешь работать в хорошем месте — плати деньги, а их сначала надо где-то найти. Вот я и решилась… Тут вроде и комнату пожить дали. Хотя, не вижу в этом ничего такого.
— Да, понятно…
— Хотя, это все надоедает.
По мере передвижения Ромио стал замечать, что люди вокруг стояли на месте и читали газеты. Читали они, конечно же, «Сплетник Златногорска».
— Эта ваша городская газета, что ли? — поинтересовался романтик.
— Ну, газетой это назвать сложно, — фыркнула Лолли, избавившись от пелены робости. — Скорее сборник сплетен, чем фактов.
Заглянув через плечо одного мужчины, Ромио увидел статью о новой карамели некого Ля’Сахра, которая скоро поступит в продажу.
— А что это за Ля’Сахр такой? — повернул не местный голову к девушке.
— Это наш Карамельный Магнат! Он делает лучшие конфеты в городе, да, наверное, и в мире, — лицо девушки приобрело мечтательное выражение.
— О. Тут написано, что он выпускает что-то новое.
Со стороны девушки послышалось радостное взвизгивание.
— Чего ты так реагируешь…
Поняв, что реакция была слишком бурной и вспомнив, что она говорит с человеком, который ей знаком совсем недавно, девушка вновь оробела.
— Да так, кхм.
Рынок зацвел перед ними всеми красками. Он состоял из множества палаток, которые в качестве крыши использовали разноцветную ткань, натянутую на четыре столбца. И из-за этого, все вокруг превращалось в пестрого попугая, каждое перо которого было словно кусочком цветного битого стекла. Крыши палаток, как и столбики, что их держали, были разной окраски: желтые, синие, зеленые, малиновые… В общем, любой самый виртуозный художник, глядя на свою палитру, сказал бы, что по сравнению с рынком разнообразие красок на его картинах — ничто.
Не уступали краскам и запахи. Тут сочеталось несочетаемое: запахи жареной рыбы и душистых фруктов, цветов и сырого мяса. Иногда, находясь рядом с цветочным прилавком хотелось глубоко вдохнуть, но как только нотки сырого мяса становились различимыми, это желание чудесным образом куда-то пропадало.
