— А, колебания, да. Неприятная вещь, — Платз засмотрелся на одну из чаек, что кружилась на небесной глади, скользя, как нож по маслу.
— Так что ты собрался делать?
— Для начала, — «как бы мэр» возобновил шаг, — мне нужен Эдрик.
— Но он так и остался под тем забором!
— Пусть проспится, в таком состоянии он ничего не может сделать.
— Как будто в обычным состоянии он способен на что-то полезное…
— Но сейчас он не способен более чем ни на что, так что…
До здания Аукциона оставалось совсем немного.
— Но он будет спать там пол дня! Ты разве не торопишься?
— Ничего, мы успеем, — отмахнулся Платз. — Но я клянусь, что до конца сегодняшнего дня в городе станет как минимум на одного живого человека меньше.
«Как бы мэр» подергал ручку двери, но та не поддавалась.
— Я же просил Штульца открыть главный вход… — Платз коснулся рукой лба, и лицо его выразило максимальный уровень сочувствия к умственным способностям главного судьи. Видимо, мозги Штульца становились меньше не по дням, а по часам…
— А ты уверен, что он вообще дошел? Тащится же еле-еле…
— Предлагаешь зайти с черного входа?
— Именно.
Платз подкинул трость, поймал ее и ринулся в обход. Обогнув здание аукциона сбоку и пройдя под покровом прохлаждающей, как коктейль со льдом, тени, которую отбрасывало здание, сначала «как бы мэр», а потом и «Чайная» Роза оказались около двери со двора.
Штульц как раз копошился ключом в замочной скважине.
— Зачем ты заходишь в здание своего же Аукциона с черного входа? — брови блондина подпрыгнули вверх вместе с очками.
— Тут прохладно, — с одышкой, которая была сильной настолько, что конденсата от нее хватило бы на целый стакан, промямлил Штульц, — на солнце я бы не выдержал.
В замочном механизме что-то щелкнуло, главный судья толкнул дверь, щелкнул пальцами и включил свет. Темный коридор засветился желтым. Штульц вкатился внутрь и, переваливаясь, поспешил к своей стойке.
Платз сменил цвет ламп на красноватый.
— Тошнит меня от этого желтого света, — он шагнул через порог.
— И никакого виски? — ухмыльнулась Роза, направившись следом.
— Никакого, — подтвердил «как бы мэр».
Когда все оказались в главном зале Аукциона и заняли свои места, Штульц, сидевший за стойкой как столп всего мироздания, снял шляпу и сказал:
— Мне очень жаль, Платз. Но что ты будешь делать?
— Да что вы все спрашиваете одно и то же! — блондин развернул выпуск «Сплетника Златногорска» и положил на стол. — Давайте дождемся всех. Но для начала, выпьем чаю.
